Продавец гитар

Освоение гитары отличалось от игры на пианино отсутствием принуждения. Само собой, мне никто не запрещал исполнять популярную музыку и на клавишах, но — после выученных этюдов. А на гитаре можно было играть с полной свободой. Играть легко и классно. К тому же воспоминания о парне из лагеря крепко засели в голове. Словом, вся эта история мне очень понравилась.

Потом я узнал, что существуют электрогитары, которые производят совершенно фантастический звук. Все мои рок-идолы извлекали из этого инструмента сверхъестественный саунд. Очередная мечта…

И вот годам к четырнадцати я сбил в школе группу: в ней имелись ударник, гитарист, бас-гитарист, и я играл на гитаре и пел. Однако без электроинструмента все было не то.

Выручила мама: как-то раз мы с ней оказались в Москве, и каким-то чудом я умудрился уговорить ее подарить мне электрогитару. Она была самая простая, самая дешевая из имеющихся — но настоящая. И наш ансамбль расцвел. Я быстро освоил эту штуку, мы нашли место для репетиций, стали понемногу выступать, и вот наконец наша банда обрела название.

Мы окрестили ее Saudis, точнее, поначалу по-русски: «Саюдис», в переводе — «Арабы». Почему самарские пацаны выбрали такое имечко? А бог его знает. Не помню. Так уж вышло. Лет до двадцати я вообще не задумывался над нашим названием и его значением. Хотите послушать, что мы исполняли? Заходите на «Яндекс. Музыку», там всё есть.

https://music.yandex.ru/artist/8768478

С этим названием мы прожили долгие годы, ездили по всей Центральной России, играли на крупных фестивалях.

Однако не хватало приличного места для репетиций и полноценного оборудования. Я пошел к директору нашего лицея Николаю Ивановичу Лебедеву просить площадку и инструменты.

Директор был человек весьма строгий, полжизни в колонии проработал и порядки в лицее завел суровые, все его боялись и в разговоре опускали глаза. Мне же казалось, что я могу рассчитывать на его интерес, потому что наша группа была заметным явлением, мы играли на всех школьных мероприятиях. Однако Николай Иванович почему-то дал мне от ворот поворот. А я не сдавался. При всяком удобном случае подходил, здоровался, напоминал о себе. И вот через несколько месяцев он вызвал меня и сообщил: совет родителей (!) принял решение выделить деньги на нужное нам оборудование (!!!).

Часто вы такое встречаете в школах?! Я рассказывал эту историю десяткам людей, начинавших музыкальный путь в школе, — ни у кого не было ничего подобного!

Моему счастью не было предела. Нам купили полную барабанную установку, усилители, микрофоны, световую технику… Всё для того, чтобы мы могли репетировать и выступать!

И мы репетировали как сумасшедшие: каждый день по вечерам в школьном актовом зале. Там, в школе, и родилась наша первая программа.

Мы играли поначалу каверы: «Би-2», «Кино» — русский и западный рок. Что слушали сами, то и исполняли. Аранжировки делали тоже сами, и, конечно, Led Zeppelin рыдали бы, услышав нашу версию «Кашмира».

А потом быстро поняли, что с нашим оборудованием мы, взрослые опытные 14-летние рокеры, вполне можем создать свою настоящую большую программу. И создали. Песни писал в основном я сам.

Первый состав был классическим: две гитары (я и Виталий Корнев), бас (Артем Абросимов), барабаны (Петр Бобков) и вокал вашего покорного слуги. Ни одно школьное мероприятие не обходилось без нас: после завершения основной части мы занавешивали окна, выключали свет и отрывались на полную катушку. Зал всегда был полон, тусовка плавно перетекала в дискотеку. За звукорежиссуру отвечал Андрей Быков.

https://youtu.be/zCFfZ4jyJMs

Видя нашу популярность, учителя вспомнили, что существуют всевозможные творческие конкурсы, и стали нас туда отправлять. Так у нас появился саксофонист Петр Чернышов (для соблюдения условий конкурсов в школьной группе должен был участвовать музыкант помоложе): невероятно талантливый, выдавал виртуозные соло, участвовал в нашем мини-туре по самарским творческим вечерам.

Под конец школы мы даже попали на «Студенческую весну», выступали с концертом в одном из университетов. И это было очень интересное чувство — школьники приехали в университет играть для студентов. Обычно бывало наоборот. Даже записи сохранились, снятые на старые ручные видеокамеры…

https://youtu.be/-SLJbQVqhKY

Вместе с растущей уверенностью мы приобретали собственное ви́дение, собственный музыкальный вкус. Мы не играли «на заказ» ради популярности, а искали свое. Так, я решил прекратить вокальное участие — и голос ломался, и разонравилось. Вместо второго гитариста появилась клавишница Мария Бобкова, Петра за ударной установкой сменил Никита Кочкин, а перкуссией повелевал Павел Карев. И нас развернуло в сторону инструментальной музыки. В 11-м классе, под влиянием The Doors и Pink Floyd, мы уже играли фьюжн, джаз, инди… И нежданно-негаданно попали в один из лучших клубов города: «Сквозняк», Мекку местного рока. Сам не понимаю, как это случилось: в «Сквозняке» выступал Сергей Шнуров со своей группой «Ленинград» — конечно, еще до того, как начал собирать стадионы; и тут же — мы. Помог случай: нашу демозапись услышала директор клуба Наталья Дымова — важная персона в музыкальной культуре города, и она ей понравилась. Иногда кажется, что все самое лучше в жизни происходит без особых усилий. Но готовились мы по-настоящему, репетировали без устали и выступили достойно.

Только одно меня огорчало: отсутствие нормальной гитары. Я чувствовал себя футболистом, играющим сдутым мячом. Да, мамин подарок дал мне многое, поддержал любовь к музыке, и в то же время я понимал, что выхожу на другой уровень и мне нужны другие инструменты. Я тогда не знал, что у судьбы для меня два пути: исполнительский и предпринимательский. Жизнь плавно подводила меня ко второму.

В музыкальных магазинах Самары продавалась отличная гитара японского производства Jackson DK-2, оранжевого цвета. Я был в нее буквально влюблен. Я грезил ею. Но стоила она безумно дорого, под тысячу долларов. Для понимания: моя мама, работавшая в женской консультации, получала около ста долларов в месяц, и обращаться к ней за деньгами было совершенно бесполезно, да и неприлично.

Поскольку я был менеджером нашей группы, постоянно искал новые контакты, места для выступлений и записей, исполнителей и инструменты, то, само собой, тусил на всевозможных музыкальных форумах и в чатах. Да, был такой инструмент общения до появления социальных сетей — форумы. Сейчас ими мало кто пользуется, а ведь великое было дело… Простите, отвлекся, минутка ностальгии. И вот на одном из форумов я познакомился с парнем из США. Хоть убей, не помню его ник… Ни на что не рассчитывая, я упомянул модель желанной гитары. А он вдруг ответил: «Хочешь такую? Без проблем, помогу! У нас в Америке ее можно недорого купить».

Америка… С тем же успехом он мог сказать: «У нас на Марсе»! Я из Самары к тому времени почти никуда не выезжал, кроме летних лагерей в нашей же области.

Выяснилось, что гитара, которую у нас продавали за тысячу долларов, с доставкой из Америки обошлась бы мне всего в триста. Тоже немалые деньги, но уже более реальные. Парень показался мне надежным, и я решился. Собрал все свои накопления, подработал на стройке… Все равно не хватало. Пришлось все-таки попросить в долг у родителей.

Мама не отказала. Она только уточнила: «Ты ведь понимаешь, что есть риск остаться без гитары и без денег?» — «Да, — ответил я. — Будем рисковать. Потому что у меня уважительная причина: мне очень нужно».

И вот мы собрали деньги и отправили в Америку переводом. Пришли в отделение, отдали кассиру банкноты, получили квитанцию, я отправил ее американцу и стал ждать. Парень ответил довольно быстро: деньги поступили, гитара заказана, через месяц будет у тебя.

В те годы не существовало возможности отследить посылку, и я жил в совершенном неведении о судьбе моего сокровища. Прошел месяц. Пять недель. Шесть недель. Ни звука. Я замучил парня сообщениями: «Где посылка?» — «Скоро будет, жди». — «Где моя гитара?!» — «Уже едет, жди!» Потом он стал отвечать все реже и в итоге замолчал. Достал я его. Конечно, мое сердце провалилось в желудок, я уже не ждал ничего хорошего.

А еще через две недели в наш ящик упало почтовое уведомление.

Я открывал посылку прямо на почте, дрожащими руками, безжалостно раздирая упаковку. В распотрошенной коробке лежала самая прекрасная гитара в мире. Та, которую я ждал. Jackson DK-2 оранжевого цвета…

Верил ли я, что посылка приедет? Скорее нет. Чем дольше я ждал, тем чаще думал, что меня обманули. Но все же я был еще ребенком, и мне очень хотелось чуда. И оно случилось. Я держал ее в руках. Я не выпускал ее, наверное, несколько дней. Я играл на ней часами и наслаждался каждым звуком.

Так и началась история SKIFMUSIC. В день получения посылки о событии узнали человек десять, через пару дней — еще сотня, а через неделю все рок-сообщество Самары знало о моем счастье: весть разнеслась стремительно, как вирус.

И стали приходить люди.

«А вот такую гитару можешь достать?»

«Очень нужен бас, помоги».

«Сколько будет стоить синтезатор?»

Через месяц, ничего специально не делая, я оброс заказами. Мой американский поставщик довольно потирал руки: и на него свалился нежданно-негаданно выгодный бизнес. Приехала вторая, третья, четвертая посылка, и вскоре весь город знал: за «музыкой» — к Колесникову.

Я понял, что дело нуждается в оформлении: нужна была солидность. Напечатал визитки и собственноручно на HTML сделал сайт (я учился в лицее информационных технологий, и разработка сайта мне далась легко). Он до сих пор хранится в веб-архиве: простенькая визитка.

…Много лет спустя я установил на телефон приложение, которое позволяет увидеть, под каким именем ты записан в контакт-листе других людей. Только представьте: прошло почти двадцать лет, а я до сих пор у сотен абонентов записан как «Борис США», «Борис доставка США» и тому подобное…

Новому делу требовалось имя. Раздумывал я недолго и зарегистрировал на себя домен skifmusic.ru. Скиф — мой никнейм со времен увлечения компьютерными играми. Так я называл себя, так назвал и дело своей жизни. Причем название родилось удивительно точное.

Одно из предположительных значений слова «скиф» — «кочевой». Тогда я понятия не имел, что через несколько лет поставлю перед собой цель: к 30 годам объехать 100 стран. Не знал я и о том, что появится понятие digital nomad, цифровой кочевник — то есть человек, который работает удаленно и при этом переезжает из страны в страну. Но получается, что таким названием я в некотором роде предопределил свое будущее. Удивительно и приятно.

И пошли заказы, широким потоком. Я накидывал от 10 до 20 процентов за свои услуги и зарабатывал очень хорошо: больше, чем многие взрослые.

А что делать с этими деньгами?

У меня была заветная гитара. У меня было все необходимое. Откладывать под подушку? Не мой подход. А какой мой?

И я стал выискивать интересные инструменты или наиболее популярные модели и покупать их, не дожидаясь конкретных заказов. Потихоньку я начал понимать, какие модели наиболее востребованы и что́ у меня, скорее всего, купят в ближайшее время. Разумеется, инструмент, который можно было оплатить и сразу унести, стоил дороже, чем доставляемый с другого края света, и прибыль получалась весьма ощутимая. Конечно, я тогда не знал слова «реинвестирование», но по факту занимался именно им.

Тем временем я окончил лицей и поступил в Самарский государственный аэрокосмический университет. Учился по очень интересной специальности: «комплексное обеспечение информационной безопасности автоматизированных систем управления». Попросту — безопасность в сети, борьба с киберпреступностью. Учили нас серьезно, и мне повезло, что я смог довести дело до конца: из 45 поступивших дипломы получили лишь 17 студентов. Не скрою, порой хотелось все бросить — группа, работа, бизнес, куда еще учеба? Особенно когда какой-нибудь бизнес-гуру говорил в интервью: «Я бросил университет и не жалею, смотрите, чего я добился!» Но вы же знаете принцип моего отчима! Он сработал и сейчас. Кроме того, университет был важен для получения связей, социализации. Словом, учебой я занимался серьезно.

И тут уже Николай Иванович Лебедев, директор моего лицея, стал ходить за мной, как я в свое время за ним: «Как это так? Вы уходите в вузы? А кто же будет играть, заниматься творчеством? Для чего мы все это покупали?» И предложил: «Давай выделим тебе ставку лаборанта, и ты организуешь в школе клуб, будешь работать с молодежью». Я согласился и после окончания лицея проработал в нем еще два года: собирал группы школьников, мы репетировали, они учились играть. Есть отличный фильм «Школа рока» — про гитариста, бывшую рок-звезду, который устроился в школу и стал учить детей рок-музыке.

https://www.kinopoisk.ru/film/2519/

Примерно такая же школа получилась у меня — с той лишь разницей, что быть «бывшей» звездой я не собирался.

Только вот моя собственная группа потеряла площадку для репетиций: актовый зал нам больше не принадлежал. И тогда сбылась новая мечта.

Мы арендовали гараж!

Сериал «Элен и ребята», я надеюсь, вы смотрели? Вот такими музыкантами были и мы. Студия «Перегруз» арендовала четыре гаражных места, а мы сняли у них один отсек; сделали ремонт, звукоизоляцию поролоном и тканью, наладили студию, навели красоту (всё на мои личные деньги). Мы сделали подиумы для барабанов, для всяческих колонок. И к окончанию первого курса у нас была собственная, полноценная, очень недурная студия.

Ее появление совпало с очередным переломным моментом в группе. Во-первых, мы расстались с девушкой-клавишницей, Марией. Во-вторых, подошел к концу инструментальный этап развития. Все мы повзрослели, услышали много новой музыки: Nickelback, Muse, Coldplay — брит-поп с таким модным мужским сексуальным вокалом, который всем нравится и которому все хотят подпевать. Пришло время играть более популярную музыку.

Абсолютно случайно нашелся вокалист: Слава Сураев. Он был нашим ровесником и притом академическим певцом, работал и пел в театре. У нас идеально совпали музыкальные вкусы. А главное — он умел делать голосом невероятные чудеса, в секунду переключаться с академического вокала на поп и рок. К тому же у него был достаточно широкий диапазон и хорошая вокальная школа. И на пианино он умел играть! Так что Слава стал инструментом «два в одном». Мы собрали для него стойку из двух синтезаторов: нижняя клавиатура классическая, а верхняя — аналоговый синтезатор для создания антуража а-ля Muse.

Конец ознакомительного фрагмента.