Башня Полной Луны

Деревня осталась далеко позади, но долина Луц, понемногу сужаясь, тянулась все дальше и дальше. Я видела серебристые пятна старинных оливковых рощ, белые стены разрушенных домов, луга… Долина явно могла прокормить тысячекратно большее количество народу, чем там когда-то обитало. Но мы не видели ни единого живого человека.

— А вот между теми двумя хребтами разве нельзя пройти? — спросила я, длинной травинкой указывая вниз.

— Можно. Там есть дорога. Правда, давно заброшенная. Она идет через пастбища прямо на север…

— Вот как! Что ты мне сразу не сказала? Почему мы не пошли сразу по ней, а лезли зачем-то в обход по этой тропе?

— Я нарочно не сказала, — призналась Эриза. — Это страшная дорога. Там водятся призраки.

Я расхохоталась.

— И это говорит многоопытный некромант!

— Скелетов я не боюсь! — с вызовом сказала Эриза. — Они тихие, послушные и делают то, что прикажешь. Но эти, которые там, — они меня не слушают. Они безмозглые и злые и кидаются на всех. И… мне кажется, они не понимают, что с ними случилось. — Она подумала и добавила тихо: — А может быть, они вообще не понимают, что умерли.

Я слушала с большим интересом.

— Ты полагаешь, эти призраки считают, что живы? Что ж, бывает — если они погибли так быстро, что не успели осознать своей смерти…

— Так все и было, — с серьезным видом подтвердила Эриза.

— А ты откуда знаешь?

— Мне снятся сны. Бывает, и обычные, а бывает — вещие. Они такие яркие, что, когда я просыпаюсь, мне кажется, будто я вернулась с улицы в темную комнату. Так вот, есть один сон, который мне снился уже много раз. Первый раз в — детстве, а последний — как раз перед твоим приходом. Один из самых страшных снов в моей жизни. Как раз про то место за оливковой рощей, только рощи там еще не было — обычное поле. А в поле, напротив друг друга, стоят два войска. Сплошь одни конные рыцари с обеих сторон. Одни — нарядные и грозные, все в черных доспехах и алых плащах, под багровым знаменем… Их враги — в стальных латах, лица суровые, стоят ровно — сразу видно, опытные бойцы… И вдруг, — Эризу передернуло, — все вспыхивает!

— Как вспыхивает? — озадаченно произнесла я. — Огонь с неба?

— Нет! Они сами начинают гореть! Вспышка, потом все заволокло черным дымом… И оттуда, из дыма, такие крики…

Эриза закрыла лицо руками.

— Какое войско загорелось? — быстро уточнила я.

— Оба.

— Быть того не может! Ну хорошо, какое вспыхнуло первым?

— Я же говорю — оба одновременно!

— Хм… Только рыцари? А как насчет их командования? Там наверняка были чародеи — они тоже?

— Все живое стало огнем, даже лошади! Ох, никогда не забуду… В один миг сгорели заживо…

— Забавно, — пробормотала я. — В смысле, прискорбно. Не знаю таких заклятий. Должно быть, из запрещенных… А что было потом? Кто остался?.. Должен же был кто-то остаться! Хотя бы те, кто колдовал.

— Никого. Только пепел.

Довольно долго мы шли молча. Эриза заново переживала свое видение. Я обдумывала ее рассказ и вспоминала исторические материалы.

— Я все думала — кто были те рыцари? — задумчиво проговорила Эриза.

— Могу только предполагать. Ты вообще имеешь представление об истории края Мураби?

Эриза потерла нос.

— Старики рассказывают, в древние времена жили спокойнее и богаче, и демонов никаких не было. Хочешь — иди к морю, хочешь — на север. Но однажды пришел из-за моря кровожадный амир Ан-Ясин со своими темными колдунами, разорил наш край и выпустил на волю демонов…

Я фыркнула. Какой превратный взгляд на историю! Во всех источниках сказано, что Ан-Ясин как раз освободил этот край из-под власти темных колдунов. Правда, напоследок они успели напакостить и выпустили демонов… Нет, в самом деле, откуда у Ясина взяться темным колдунам? Незримая Академия не готовит заклинателей демонов! Ну, почти не готовит…

— Все было наоборот, — сказала я. — Но сейчас речь не о том. Говоришь, рыцари? Значит, кто-то из местных князей. Может, даже сам амир Кабра…

— Последний правитель Мураби?

— Ага. Трус и неудачник. Так часто и бывает, когда боги решают разрушить неугодное им царство.

— Не говори так о нашем амире!

— А кто же он? Илиберра, столица земли мурабитов, была позорно брошена им на произвол судьбы, сдана без боя! Но самое интересное случилось потом: амир Кабра ушел в горы и бесследно пропал вместе с войском…

Насколько я помнила, Ан-Ясин взял столицу с богатой добычей и счел войну законченной. С побежденными он поступил очень благородно, отпустив амира вместе с войском, и те отправились вроде бы за море на историческую родину, в пустынные земли кочевых мурабитов. Этому славному эпизоду посвящалось висевшее в библиотеке Академии полотно «Милосердие победителя» (Кабра, скрючившись в поклоне, сует Ан-Ясину ключи от города, а тот покровительственно похлопывает его по плечу), а также слезливо-нравоучительная поэма «Последний из мурабитов». Но вот с конкретными фактами дело обстояло туго. Что было дальше? Ну, видимо, ничего романтичного: добивание остатков армий, грабеж местного населения… И эта крайне темная история с освобожденными демонами…

Мне впервые пришло на ум, что историю края Мураби я знаю плоховато. Точнее, однобоко. Хотя раньше я, наоборот, гордилась своей осведомленностью — ведь я прочитала все, что только смогла найти в амирской библиотеке, самой полной в мире. Но только сейчас я сообразила, что это была типичная история, написанная победителями. То есть — не имеющая никакого отношения к тому, что тут творилось на самом деле.

А если верить вещим снам Эризы, дело обстояло еще непонятнее.

В самом деле, кто сжег оба войска? И зачем?

И если допустить, что одно войско принадлежало побежденному амиру — чье было второе?

— Я не могу тебе ничего сказать о том, кто тут воевал и что они не поделили в горах возле вашей деревни, — сказала я, хорошенько поразмыслив. — Но, пожалуй, могу кое-что сказать о примененной магии. У меня пока две версии. Первая — несчастный случай. Заклинания, уничтожающие сразу целое войско, не учат в Академии. Вся боевая магия создается и проверяется во время войн. Военные маги наверняка напропалую экспериментировали тогда с заклинаниями. Они вполне могли наколдовать такое, что разнесло всех — в том числе и самих колдунов.

— А вторая? — напомнила Эриза.

Я почему-то вспомнила растерзанную овцу. Мне не нравилась эта версия, но ее тоже нельзя было сбрасывать.

— Что их сжег кто-то третий.

Эриза замялась.

— Я тебе еще самого главного не сказала…

— Ну?

— На том поле мы нашли меч святого Чучо.

Я чуть не подавилась травинкой.

— Кто это — мы?!

— Крестьяне долины Луц. Точнее, мой дед Хоакин. Дед был очень смелым, и первый побежал на то поле — ну, посмотреть, не уцелело ли после битвы что-нибудь… пригодное в хозяйстве. Но там ничего не осталось — ни травы, ни костей, ни доспехов — только пепел. И меч. Дед рассказывал, что меч лежал и сверкал в золе, как звезда! — Эриза указала рукой вниз. — Во-он там, где сейчас виноградники. Виноград там хорошо растет!

Я задумчиво прикусила новую травинку. В голове роились беспорядочные мысли. Вот тебе и святой Чучо! Так и знала, что меч принадлежал кому-то из боевых магов. Но как вышло, что такая ценная вещь осталась валяться на поле боя и кроме случайного мародера ее некому было подобрать?

— Ну вот что, — сказала я, вставая на ноги. — Хочешь не хочешь, а придется спуститься на дорогу. Я должна поговорить с этими сожженными мертвецами!

Эриза пожала плечами.

— Они не станут с тобой разговаривать. Они же ничего не соображают!

— Это мы сейчас проверим.

На дорогу мы выбрались перед самым закатом. Похоже, это была та самая дорога, по которой я отправилась в путь из Мадиньи — вымощенная растрескавшимися каменными плитами. По обеим сторонам дороги рос густой сырой орешник.

— Кажется, промахнулись, — сказала я, озираясь. — Придется вернуться…

В этот момент прямо передо мной в воздухе возник язык пламени. Он горел сам по себе, ничто не питало его пламя — кроме разве что злобы. Ярость в нем так и бурлила.

— Это они! — воскликнула Эриза. — Берегись!

— Призрак? — с сомнением произнесла я.

Пляшущий в воздухе язык пламени напоминал скорее типичного стихийного духа, безмозглого и примитивного. И вдобавок очень агрессивно настроенного. Не успела оглянуться, как этот сгусток пламени чуть не подпалил мне ресницы. Пришлось отогнать его пульсаром. Бродячему огню это не понравилось — он шустро отлетел подальше, да там и остался. Хоть его пламя ощутимо жглось, я заметила, что он пролетел насквозь через куст лещины, и у того даже листья не обуглились.

— Следит за нами! — прошептала Эриза. — А вот еще один! Их тут много! Пошли отсюда, пока все не слетелись! Я же говорила — охраняют дорогу. Больше ничего не умеют.

— Сейчас посмотрим, что они умеют, — процедила я сквозь зубы, выбирая цель.

Силовой пульсар — удобный навык на все случаи жизни. Например, сейчас он пригодился мне, чтобы поймать призрака. Бросок, обратное движение, и вот уже летучий огонек отчаянно трепещет, словно бабочка в сачке или муха в паутине — кому как больше нравится. Я собрала пульсар в ладони и плавным движением придала ловушке форму шара, благодаря чему огненный дух приобрел отчетливое сходство с шаровой молнией.

А вот теперь его можно было и поизучать.

Верхний слой — ярость, но что под ней? То, что обычно там и бывает. Боль. И растерянность. Станешь тут растерянным, когда тебя лишают памяти! Я вертела ловушку и так и этак, и во мне разгоралось возмущение против автора того огненного заклинания, спалившего оба войска. Это ж кем надо быть, чтобы придумать такую дрянь! Мало того, что оно сожгло плоть, — оно поразило и души. Заточило в месте гибели и лишило памяти. Зато предоставило полную возможность страдать от этого.

И главное, зачем? Как побочный эффект? Ради чистого искусства?

Я глубже вгляделась в сущность пламени. Какой странный, неестественный огонь! Сжигает живую плоть, но не трогает растения… И эти души погибших. Они одержимы им, заперты в огне, как в клетке. Есть ощущение, что его сотворил какой-то принципиальный человеконенавистник…

Нет, это не был несчастный случай!

— Эриза! — приказала я, осененная неожиданной мыслью. — Достань у меня из-за спины меч святого Чучо! Только аккуратно, косу мне не отрежь… А теперь бей!

— Куда?

— Что значит куда? По ловушке!

Шаровая молния, словно почуяв недоброе, пошла сполохами и заметалась с такой силой, что я ее едва удержала.

— Скорее!

Эриза взяла меч обеими руками, зажмурилась и с размаху ударила по шаровой молнии, едва не отрубив мне руку. Удар вышел неверный и кривой — но духу хватило одного прикосновения. Пламя истерически вспыхнуло, издало беззвучный крик боли, отозвавшийся у меня во всех костях — и растаяло.

— Эй, а поговорить?! — возмутилась я. — Хоть бы спасибо сказал!

— Я что, его освободила?! — удивилась Эриза, все еще сжимая меч.

— Мы освободили, — уточнила я. — Жалко, что он не отплатил нам ответной любезностью и на радостях смылся. Но после того, что он пережил, ловить его снова и допрашивать как-то слишком цинично. Да я и не уверена, что они снова ко мне сунутся, познакомившись с этим мечом.

Эриза огляделась и кивнула.

Огненные языки как провалились. Никого. Только птички попискивали в орешнике.

— Ну и бес с ними, — сказала я. — К тому же не факт, что к освобожденной душе вернулась память. Зато мы кое-что выяснили. Теперь ясно, почему огонь сжег людей, но не коснулся меча… Некто уничтожил оба войска сильнейшим заклинанием. И есть у меня подозрение, что он был не человеком…

Мы шли остаток дня и часть ночи. На ночлег устроились рано, еще до полуночи — Эриза не привыкла ходить «темноте. После целого дня пути девчонка уснула, едва завернувшись в одеяло. Мне же не спалось. С гор задул порывистый ветер, и сосняк наполнился скрипом, какими-то неясными стонами и отдаленными голосами. Ну прямо-таки сквозняки, дующие через миры. Что за ночь!

Я встала, чтобы проверить защитный круг, и спохватилась — все, больше он не нужен. Наш сон теперь оберегает волшебный меч!

Сидеть на месте не хотелось, спать — тем более. Я достала меч и принялась его задумчиво разглядывать. По клинку переливались волны лунного света. Безупречное оружие!

Заодно впервые толком рассмотрела оголовье меча. Рукоять венчала посеребренная морда демона, выполненная с большим знанием вопроса. Глаза были инкрустированы драгоценными камнями. Разноцветными: один красный, другой синий. Любопытная деталь… Не смогли подобрать двух одинаковых? Ой, сомневаюсь…

Чей же ты был? Почему тебя подобрал на поле простой крестьянин?

Я представила себе выжженную долину… Зачем демону вмешиваться в войну людей? Ответ прост — он служил некоему чародею. И этот чародей был уверен, что сгорит все. Иначе местные крестьяне нашли бы на этом поле еще много всяких штучек. Если сон Эризы правдив, при войске были чародеи и много рыцарей, а значит, этот меч наверняка был не единственным заколдованным оружием… Может, защита меча — неожиданно для атаковавшего — оказалась сильнее пламени? Это обстоятельство сулило надежду на успех.

В любом случае, то, что этот меч попал мне в руки — несомненно знак удачи!

Некоторое время я рассеянно наблюдала за мягкими переливами света по клинку. Потом решила немного поупражняться. Встала в стойку. Махнула раз, другой. Позади звякнула кольчуга. Я оглянулась.

В тени сосны неподвижно стоял мой мертвый воин. На миг мне показалось, что сквозь серебряную маску смотрят горящие глаза. Неожиданно для себя я спросила его:

— Хочешь?

Тот поклонился и шагнул ко мне, будто только этого и ждал.

— Но учти. Фехтовальщик я корявый, а меч заколдован. Если я тебя хоть раз задену этим клинком, последствия непредсказуемы. Для тебя. Ты готов? Да, это не приказ, а дружеское предложение. На твой страх и риск!

Паладин вытащил из-за пояса булаву (ржавчину он, кстати, отчистил песочком) и выразительно покрутил ее.

— Ну смотри. Ты сам напросился.

Мы отошли на несколько десятков шагов, чтобы не разбудить Эризу.

Я выбрала площадку поровнее, мысленно поделила рыцаря на шесть секторов и с лихим кличем бросилась в атаку.

Занимались мы на поляне, озаренной луной, до самого рассвета. Бегали с пыхтением между валунами. То есть это я пыхтела. Рыцарь не пыхтел, за неимением того, чем пыхтят. Кто бы мог подумать — учусь фехтованию у мертвеца! По-своему — удобно. Можно до бесконечности повторять выпады — и учитель не издевается ядовито над каждым промахом, как, бывало, незабвенный мэтр Тиего, наш препод по боевой магии… Рыцарь же — молчаливый, терпеливый, очень умелый тренер. Несмотря на все усилия, мне так и не удалось его ни разу зацепить. Сперва я осторожничала, потом вошла в азарт и пыталась достать его изо всех сил — но все напрасно.

Когда я окончательно выдохлась, небо уже светлело, а у меня было ощущение, что за сегодняшнюю ночь я научилась большему, чем за полгода ленивого и нерегулярного посещения фехтовального зала Академии.

— Ты удивительно полезная штука! — объявила я своему неутомимому партнеру, падая на кучу хвои. — Знаешь, я начинаю находить свою прелесть в некромантии!

Паладин отсалютовал мне булавой. Жест показался мне довольно ироническим. Но, конечно, это мне только показалось. Откуда ирония у скелета в доспехах?