Хозяин моих желаний

Открываю глаза и обнаруживаю себя в одиночестве. Я опять в этой спальне и в этом доме. Сажусь на кровати и морщусь от боли в ягодицах. Значит, мне не приснилось и меня действительно выпороли.

На часах семь, а это значит, что я проспала большую часть дня. Потихоньку сползаю с кровати и отправляюсь в ванную, где принимаю душ, смывая с себя пот и воспоминания о Мишиных руках. Просто блок. Не хочу ничего из того, что он со мной делать помнить! Забыть бы как дурной сон и отправиться домой, в свою маленькую уютную квартирку, где до меня и дела никому нет.

Но эта сволочь меня теперь везде достанет.

Мише понравилось то, как я реагировала на порку и его ласки, он выглядел расслабленным и удовлетворенным после, несмотря на то, что оргазм получила только я. И я понимаю, что именно такой реакции он от меня и добивался. Хотел и получил. А меня опять не спрашивали.

Желудок напоминает о себе голодным спазмом и, накинув на себя первое попавшееся под руку платье, я отправляюсь вниз. Сталкиваться с Мишей не хочется, но и трусливо прятаться тоже.

— Ты проснулась как раз к ужину, — он улыбается и отпивает вино из бокала, — я приготовил пасту с морепродуктами.

— Круто, — стараясь не смотреть на Мишу, присаживаюсь за стол и морщусь от боли. Ягодицы до сих пор саднят.

— Вино? — он ставит передо мной пустой бокал и поворачивается за бутылкой.

— Нет, — качаю головой, рассматривая собственные подрагивающие руки, — я буду воду.

— Хорошо, — Миша пожимает плечами и мой бокал заменяется стаканом с водой, — как ты?

— Плохо, — выпиваю воду большими глотками и ставлю опустевший стакан на стол.

— У меня есть хороший крем, через пару дней все пройдет, — передо мной опускается тарелка с пастой и Миша передает мне вилку.

— Твоя забота впечатляет, — я усмехаюсь, — только если бы ты меня не избивал, не пришлось бы потом с этим ничего делать.

— Я тебя не избивал, — раздается надо мной вкрадчивый голос.

— Видимо, мы видим одни и те же вещи очень по-разному, — запихиваю в рот пасту и пережевываю. Может она и вкусная, но мне сейчас совсем не до этого. Хочется насытиться и избавиться от Мишиного общества как можно скорее.

— Мы с тобой все видим одинаково, — его ладони, прижатые к поверхности стола напрягаются и пальцы белеют, — тебе понравилось, не смей отрицать.

— Ты сделал со мной то, чего я не хотела, так что это не важно.

— Важно.

— Не важно. Можно мне еще воды? — указываю вилкой на стакан и продолжаю есть, не поднимая глаз на Мишу.

— Это чистое упрямство, — наполненный стакан опускается передо мной, — в «Eshak» и у меня в квартире тебе все нравилось. И даже сейчас, ты кончаешь так сладко, как не все могут, и все равно несешь эту чушь.

— Ты больной, Миша. Садист, — с насмешкой смотрю ему в глаза, — тебе лечится нужно.

— А ты мазохистка чистой воды, я это сразу понял, когда мы переспали первый раз. Ты так текла от страха, что у меня крышу сорвало.

— Это бред, я нормальная, — бросаю вилку на стол и забираю стакан с водой, — я спать.

— Нет, ты отлично выспалась, — цедит Миша.

— Тогда что ты хочешь? Поболтать? Кино вместе посмотреть? Опять меня избить или трахнуть? Что ты хочешь? — выплевываю с пренебрежением.

— Не провоцируй, — Миша шумно выдыхает и вдруг смеется, — мы, конечно, можем все повторить, если тебе очень хочется и я даже не против, но может хотя бы пару дней подождем, пока задница твоя придет немного в норму.

Меня от его слов перекашивает и я с силой ставлю стакан на стол, от чего вода в нем расплескивается. Опять хочется послать Мишу к черту и прокричать, как ненавижу, но слова застревают в горле, повторять я ничего не хочу.

Вместо этого демонстративно отворачиваюсь от него и ухожу в гостиную. Застываю перед стеклянной стеной, за которой видна заметенная снегом лужайка. Она выглядит идеальной и не тронутой, но я знаю, что спрятано под слоем снега. Те заряды, что Вадим ставил, красивые цветные фейерверки, которые с шумом вырываются из патронов и уносятся словно маленькие ракеты в воздух. Там вспыхивают радужными шарами, даря всем наблюдающим с земли эстетическое разноцветное удовольствие.

Как он мог привезти меня сюда и отставить наедине с этим чудовищем? Ненавижу!

И Лену ненавижу, тоже мне подруга. Из-за нее я встретила Мишу.

Сволочи, оба. Все только и держатся за свою шкуру, а до других, даже близких людей, дела нет. Сидят себя сейчас по своим норам спокойно, и думать забыли о глупой Снеже. А я выбраться не могу из этой тюрьмы!

— О чем думаешь? — доносится со спины Мишин голос, на который я не оборачиваюсь.

— О том, как сильно я разочарована в людях. Вот находишься рядом с кем-то, доверяешь. А потом в один момент отворачиваешься, а они тебе нож в спину всаживают.

— Ты о Вадиме? — раздается ближе.

— И он, и Лена. Никому верить нельзя, оказывается.

— Ты можешь верить мне, — на мои плечи опускается тяжесть его рук и я оказываюсь прижатой к его груди.

— Ни-ког-да, — чеканю ему спокойно, — ты меня понял? И руки убери.

— Понимаю твою злость, — руки ползут по моему телу и обвивают, словно канаты, а вкрадчивый голос начинает нашептывать на ухо, — я поступил не слишком честно, когда надавил на твоего хилого дружка и подружка твоя оказалась тупой дурой, но это ее проблема. Это все больше не важно, Снежа. Ты здесь, со мной. Тебе хорошо в моих объятьях и нравится все, что я делаю. Тебе придется простить меня за уловку, которая привела тебя ко мне, потому что я поступил правильно.

— Нет, — качаю головой и с силой царапаю его руки, которые меня не отпускают.

— Да, моя сладкая, — Миша проводит губами по моему виску.

Опять качаю головой, но Мише, что горохом об стену. Меня он не слышит, только себя и свои желания.

— Идем, — Миша разворачивает меня к себе и переплетает наши пальцы. На свежие царапины, что я только что оставила на его руках, даже не обращает внимания.

Он пятится к дивану и утаскивает меня к себе на колени. Опять в моем личном пространстве слишком близко и опять не отклониться и не убежать. Его запах проникает в мой нос, дыхание обжигает губы и упрямые глаза встречаются с такими же упертыми моими.

Миша складывает пальцы в замок за моей спиной и замирает. Наши гляделки продолжаются минуты. И я все жду, когда он надавит, зайдет дальше, ему же хочется, черт возьми!

Но ничего не происходит.

Упираюсь ладонями в собственные бедра на его коленях и чувствую, как они повлажнели. Я нервничаю, хотя рядом с Мишей это мое постоянное состояние.

— Ты дрожишь, — он прерывает тишину своим глубоким бархатным голосом.

Прикрываю глаза и тихонько выдыхаю. Действительно дрожу.

— Снежа, я всегда знаю, где черта.

— Нет, — прикусываю губу, — мне было слишком больно.

— Но ты не умоляла меня остановиться. Почему? — глаза сверкнули адским огоньком, — и я знаю ответ, сладкая. Тебе было в самый раз, — эти слова как удар, от них становится жарко и внутри опять нарастает буря протеста.

— Нет, — качаю головой и выдерживаю его взгляд, — это было ужасно.

–Я видел твое лицо, видел твой оргазм, — голубые льдинки сосредоточились на моем приоткрытом рте, через который вырывалось неровное дыхание, — все было настолько ужасно, что ты кончила?

— Я не хочу так, — упираюсь кулаками ему в грудь.

— Хочешь, иначе ничего не получилось бы, — Миша проводит кончиком языка по краю верхних зубов, — ты говоришь одно, а чувствуешь совсем другое.

— Ты бы все равно не остановился, — упрямо цежу ему.

— Откуда ты знаешь? — он насмешливо поднимает бровь, — ты должна была попробовать меня остановить, если все на самом деле было так невыносимо. Всего пара слов, Снежа. Ты могла сказать «стоп». Но тебе ведь было проще договориться с самой собой, чем со мной, так?

— Ты ненормальный, — качаю я головой.

— Мы оба нормальные, я и ты. Слышишь? — Мишины пальцы на моей пояснице приходят в движение и начинают слегка поглаживать кожу через тонкую ткань платья.

Дорожка поцелуев пробегается по моей шее и линии подбородка, его губы подкрадываются к моим, но целуют лишь уголок.

— Нет ничего плохого в том, чтобы чувствовать острее, глубже, насыщеннее. Таких оргазмов как со мной, у тебя ни с кем не будет. Только позволь себе, забей на глупую мораль и обиду. Я же все равно не отпущу.

Его шепот у моих губ, на ушко, россыпью слов по шее дурманит. Мужские ладони пропускают через пальцы мои длинные рыжие волосы. Миша сжимает их в кулаке и слегка оттягивает, заставляя запрокинуть голову навстречу его неумолимым глазам:

— Прекрасное пламя, которое сводит меня с ума. Ты идеальная, Снежа… поэтому так сложно удержаться. Но я обещаю, ты не пожалеешь.

Его руки, губы, шепот. Миша вокруг меня, обнимает, обволакивает, затягивает и пробирается под кожу. Когда он так ласков, сопротивляться ему почти невозможно. Слова туманят мозг, прикосновения разжигают огонь внизу живота и вся злость растворяется в тягучей лаве возбуждения.

Теплые губы накрываю мои на мгновение и отстраняются.

— Мы можем посмотреть кино или ты можешь пойти к себе.

Я вздрагиваю и промаргиваюсь, чтобы сбросить с себя возбуждение. Ловлю себя на том, что сама тянусь следом за его губами и отстраняюсь. Кино? Сейчас?

— Нет, — выдыхаю, — я пойду к себе.

— Хорошо, — Мишины руки больше не удерживают и я быстро соскальзываю с его колен. Опять возникает желание бежать. Даже вот от такого спокойного и располагающего.

Разворачиваюсь на пятках и направляюсь в сторону кухни, где забираю свой стакан с водой. В горле от частого дыхания и нервов совсем пересохло. Поднимаясь по лестнице, чувствую Мишин взгляд, сверлящий мою спину, но не оборачиваюсь. Не хочу давать ему ни единого шанса для еще одного срыва.

В комнате привычно пусто и тихо. Ставлю на тумбочку пустой стакан, воду я жадно выпила еще по дороге и присаживаюсь на край кровати. Осматриваюсь вокруг. Ни музыкального центра, ни телевизора — ничего, на что можно было бы отвлечься.

А сделать это очень хотелось, потому что вопросы, которые задавал Миша, не давали мне покоя.

Почему я его не остановила? В самом деле, он ведь бил сильно, но я просто сжимала зубы и терпела. Только ли в упрямстве дело?

Но если бы Миша не остановился с поркой и продолжил, я бы кричала. Точно, кричала… Но он остановился вовремя и теперь уже не ясно, каким бы был исход, если бы он продолжил. И вот сейчас, Миша же не настаивал, отпустил.

Черт! Это все его уловки. Миша пудрит мне мозг, манипулирует и получается у него отлично. Я уже сомневаюсь.

Поднимаюсь с кровати и подхожу к окну, за которым метель постепенно стихает. Возможно, уже завтра будет нормальный день.

Смотрю в сторону дороги, по которой мы с Вадимом приехали. Она вся заметена, как и территория рядом с домом. Снега намело по колено, не меньше.

Интересно, сколько до ближайшего населенного пункта? Я всю дорогу проспала и даже примерно сориентироваться не могу. Но смысл Мише селиться в доме совсем на отшибе, мало ли что может случиться. Должен быть вариант добраться до людей своим ходом или на лыжах.

Прислоняюсь лбом и ладонями к холодному, разрисованному морозом стеклу. Мы в зимнем домике. Здесь наверняка должны быть лыжи или снегоступы. На них я легко доберусь по этой дороге до людей. Только нужно выбрать момент и я убегу.

Все, что мне нужно, это чтобы Миша не был постоянно начеку и не нервничал. А он нервничает, хоть и не подает вида.

Мне нужно показать, что я тоже иду ему навстречу. От напряжения в кончиках пальцев начинает покалывать и я встряхиваю ладони, прохожусь по комнате и медленно подхожу к двери.

Это всего лишь кино.

Спускаюсь по ступенькам и обхожу диван в гостиной, присаживаюсь в кресле на приличном расстоянии от Миши и сосредотачиваюсь на большом экране. Фильм мне незнаком, но я старательно пытаюсь вникнуть в сюжет и не замечать, что Мишино внимание давно перескочило с голубого экрана на меня.

Смотри, смотри, Миша. Завтра меня здесь уже не будет.

— Перебирайся ко мне, — раздается с дивана и игнорировать Мишу уже не получается.

Ладно, спокойно, еще один маленький шажок навстречу.

Поднимаюсь с кресла и, медленно преодолев расстояние между нами по ковру, присаживаюсь на середину дивана. Мишу это не устраивает и он тянется ко мне, прижимает к своей груди, широко расставив ноги, и обнимает. Моя голова прижала к его майке и мне хорошо слышен спокойный стук его сердца, руки обнимают и прижимают к его телу плотнее, так же как и ноги. Целый живой кокон, который меня оплел.

— Тебе нравится фильм? — тихо спрашивает он мне в макушку и ведет по ней носом.

— Не могу понять, — прикусываю губу и стараюсь не дрожать голосом, чтобы не выдать, насколько я сейчас напряжена, — ты любишь шахматы?

— Да, они помогают думать, — Миша расслабленно теребит пальцами прядь моих волос, — называется «Чемпион мира». Тут показан самый драматичный поединок между Карповым и Корчным, эмигрировавшим из СССР за несколько лет до этого матча.

— Как все драматично, — усмехаюсь.

— Так и есть, — Мишина ладонь нащупывает пульт за его спиной и пальцы перещелкивают меню, — выбирай.

— Ладно… «Елки» уже не те, «Свингеры», — я запнулась, — лучше без этого, на «Человеке-пауке» я точно усну. А может «Крик»?

— Давай, — Миша спокойно нажимает на иконку фильма.

— Но если ты не любишь ужастики…

— Люблю, — пульт от телевизора отброшен на кофейный столик и меня опять зажало в объятьях со всех сторон.

— Так смотреть точно будет не страшно, — я слегка верчусь в его руках.

— Ну я же знал, что ты выберешь, вот и подготовился, — раздается тихий смех в макушку.

Конечно…

— Вообще «Крик» это всегда хорошая идея, — я с удовлетворением смотрю титры после просмотра. Миша не приставал, хотя я этого боялась. Мы просто мирно и спокойно посмотрели фильм. Прямо как давно женатая скучная парочка, — тебе понравился?

— Первых три части все равно никто и никогда уже не переплюнет, — Миша разжимает свои медвежьи объятья и потягивается, — мне понравилось, как ты вздрагивала при каждом шорохе.

— Ты жуткий.

— Жутким я был бы, если бы у меня была маска как в фильме и я предложил в него поиграть.

У меня даже мороз пробежал по спине от этой его дурацкой идеи.

— Под маской маньяка может скрываться не только парень, если ты помнишь, — оборачиваюсь на него.

— Хочешь побегать за мной с ножом наперевес? — Миша усмехается мне в плечо, — это клиника, Снежа. Вот такое уже обычно и лечат.

— Я хочу перекусить и поспать, — поднимаюсь с дивана и потягиваюсь всем телом.

— Я бы тоже перекусил, — он распластывается по дивану и подбивает подушку под головой.

— Салат? — направляюсь в сторону кухни.

— Было бы отлично, — доносится мне вслед, — там есть копчёный лосось, знаю — ты любишь.

— Люблю, — бормочу себе под нос, открывая холодильник и вытаскивая овощи. И ты конечно все знаешь…

Уфф…. Нужно побыть хорошей девочкой.

Сосредоточенно готовлю, порхая по большой и удобной кухне. Что ни говори, а от моей тесной кухоньки в шесть метров, эта выгодно отличается. Все современное и новое, даже зависть берет, что я себе такое позволить в обычной жизни не могу.

Ставлю салат на стол и зову Мишу к столу. Тот расслабленно проходит мимо меня, не упуская момента прикоснуться мимоходом и оставить на моих губах легкий поцелуй.

— Вино? — вынимает из шкафчика бутылку.

— От бокала я бы не отказалась, — вежливо ему улыбаюсь и присаживаюсь за стол.

— Отлично, — он наполняет бокал и передает мне, — я рад, что ты решила подумать над моими словами.

Отпиваю вино из бокала и стараюсь как можно естественнее Мише улыбнуться.

Конечно подумала, жди!

После ужина загружаю посуду в посудомоечную машину, еще одну маленькую свою мечту. Ненавижу мыть посуду, так что в этом году раскошелюсь на такую малышку и для себя.

— Спать? — Миша подходит ближе и обхватывает своими ладонями мои.

— Да, — неловко пожимаю плечами и стараюсь не смотреть на него, чтобы не встречаться с интересом в его глазах, который Миша даже не пытается скрывать.

— Тогда пойдем, — он приобнимает меня за талию и мы вместе поднимаемся по лестнице.

Дойдя до моей спальни, Миша открывает для меня дверь и пропускает вперед. Он входит следом и я напрягаюсь. Мы опять здесь вместе.

— Спокойной ночи, — Миша притягивает меня к себе и пальцы нежно поглаживают скулу, — не циклись на боли, — мои губы обжигает страстный поцелуй, — есть много всего кроме нее.

— Хорошо, — робко отступаю в сторону кровати.

— Завтра, — его глаза проезжаются по всему моему телу от кончиков пальцев на ногах до макушки. Его обещание, сказанное тягучим низким голосом с явным предвкушением, меня будоражат.

— Завтра, — обнимаю себя руками.

— Да, — Миша нехотя отступает и бросает на меня последний взгляд от порога.

Когда дверь закрывается с тихим щелчком, я оседаю на кровать и откидываюсь на нее спиной.

Завтра нужно бежать и с самого утра. Провожу ладонями по лицу и нервно усмехаюсь. Только я могла встрять в такую передрягу. Богатый миллионер с садистскими наклонностями и простая училка. Пятьдесят оттенков по мне плачут, вот точно. Надо было хоть фильм посмотреть, а не только трейлер мельком или книгу почитать. Черт, вообще в этих штуках не разбираюсь.

Так, меньше лирики. Поднимаюсь с кровати и открываю шкаф. Из подходящей для побега одежды нахожу теплый флисовый костюм на нижней полке и откладываю его на кресло рядом с кроватью.

Бесполезный телефон, в котором была еще половина зарядки отправляю к одежде и забираюсь под одеяло. Шторы предусмотрительно не зашториваю, чтобы проснуться с самым рассветом, пока Миша будет видеть свой десятый сон.

Мне главное добраться до населенного пункта или хотя бы туда, где ловит сеть. Если интернет заработает, то я смогу вызвать себе машину такси. Деньги в куртке есть и карточка тоже. Так что домчат меня до дома. Нет, домой нельзя, мало ли что Мише на эмоциях в голову стрельнет. Поеду к матери в деревню. Скажу поездка оказалась отвратительной и я вернулась раньше.

А Миша…. Да пошел он к черту… отстанет, никуда не денется.