Тейлитэ

Летчик Василий Чадов плюхнулся на гостиничную кровать, кряхтя, скинул с ног в угол тапочки. И мгновенно погрузился в сон.

Приключения еще не завершились эпичным возвращением на базу ВКС РФ. Но уже не содержали адреналиновый привкус смертельной опасности.

Из плена удалось сбежать, нейтральная территория имела признаки цивилизации. Убивать их тут никто не собирался. А народ если и приглядывался к двум грязным оборванцам, то лишь с прицелом на возможность впарить им что-нибудь из своих товаров или услуг.

Населенный пункт под невзрачным названием Приречный, поскольку примыкал к какой-то горной речке, опасений не вызывал. И жильцы его торговались хоть и долго, но для оборванцев сделали одолжение. Даже удалось на некрупную сумму, залежавшуюся в карманах Чави, купить нормальную одежду, снять гостиничный номер на двоих и наконец-то хорошенько поесть. В плену летчика кормили, но еда не отличалась разнообразием — фрукты, фрукты и еще раз фрукты. Здесь он с ходу уничтожил чуть ли не полказана рассыпчатого плова и две лепешки.

Вахтер лениво смотрел местные новости по засиженному мухами телевизору. Там как раз говорили о воздушной атаке на соседнюю территорию, занятую «Черным солнцем». Ракетно-бомбовый удар отличался особой мощью.

Диктор со свойственной местным СМИ вольностью доверительно сообщал, что это была месть русских за казненного летчика. Версия выглядела логичной. Особенно с учетом дефицита информации от вражеской стороны.

В самом деле, не будут же бойцы «Черного солнца» бегать и орать во всеуслышание, что русские долбанули чем-то особо мощным по их секретной лаборатории, где они творят разные плохие дела.

Немного отдохнув, Вахтер отправился в ванну, там вытащил бритву, шампунь и начал приводить себя в порядок. Потом хорошенько вымылся. Вышел он совершенно посвежевшим.

На мобильнике пропиликал сигнал о принятом сообщении. Дядя Фаркад из Бенгази написал, что навестит племянника в ближайшее время, скорее всего уже завтра. Сейчас договаривается с водителем автобуса.

Хорошая новость. Значит, их заберут из Приречного собственными силами, остается лишь подождать.

Умывшись и слегка просушившись под храп подопечного, Вахтер спустился на первый этаж, где в роли ресепшена за стойкой на простом деревянном стуле сидел хозяин гостиницы, ел фисташки и смотрел последние новости.

— Совсем турки в последнее время очумели, — сообщил он постояльцу, не отвлекаясь. — Угощайся фисташками, смотри вместе со мною.

— Благодарю, почтенный, — отвечал Вахтер, загреб немного фисташек, попробовал, похвалил.

Потом через пару минут неспешного разговора за политику о непродуманных действиях плохих турок с ритуальным проклятием в адрес Израиля, Вахтер спросил. — Прогуляться бы хотелось. Имеются у вас какие-то достопримечательности?

— Достопримечательности? У нас? — хмыкнул задумчиво хозяин. — Река вон есть живописная.

Он подумал еще, и когда Вахтер уже поднялся сходить посмотреть на чудо-реку, добавил:

— Еще у нас с недавних пор появилась сумасшедшая женщина. Забавная, я тебе скажу, личность. Одевается, как древний римлянин, ходит за продуктами в такой грязной тоге. Говорит с жутким акцентом. Я много каких людей видел, даже русский акцент сразу отличу от немецкого. А вот откуда она — не пойму. И по лицу не определишь.

— А что с лицом? — спросил Вахтер.

Хозяин повернулся к нему всем телом.

— А вот бывает так, что человек сразу похож, и в то же время равно отличался и от эфиопа, и от китайца, и от немца? Захочешь глянуть на нее — она живет на той стороне Гранатовой рощи. Она всему городу гадает, а еще к ней по медицинской части обращаются.

Вахтер почему-то подумал, что этой женщиной могла оказаться Жанна — единственная выжившая из научных сотрудников лаборатории «Кристалл».

У нее было колоритное круглое лицо, глаза навыкате, плоская грудь и нескладная фигура. Потому местный житель, вряд ли видавший кого дальше своего района, мог принять ее за представителя неизвестной науке расы.

К слову, из лаборатории Вахтер вытащил не только пленного летчика, но и кое-какую интересную информацию. Данные по результатам исследований уже давным-давно перекочевали в емкость внутри ботинка агента. Но заиметь живого сотрудника, который работал в «Кристалле» и мог поделиться результатами экспериментов с российской разведкой… почему бы и нет?

— Благодарствую. Пожалуй, схожу. Ей надо платить за гадание?

— В качестве платы она берет какое-нибудь растение или безделушку. Кости там или пиалку старую. К ней часто всякий мусор притаскивают. Она берет в руки, что-то бормочет, потом выкидывает подарок и спрашивает, что от нее надо. Может про болезни рассказать, про наличие глистов, к примеру, а потом такое снадобье даст, что пронесет эгегей как!

Хозяин споткнулся на полуслове, затем быстро поправился:

— Ты не думай, это не мне она глисты, это одному моему… знакомому.

— Прямо баба Ванга, — хмыкнул Вахтер. Если это Жанна, то для нее подобное поведение несвойственно. С другой стороны, если она умом слегка двинулась от антиобщественных опытов в лаборатории, все логично. А что лечить умеет даже с поехавшей кукушкой — так на то и медспециалист.

Искатель приключений вышел на улицу, где сразу же попал в окружение местной детворы с предложением дать денег за чистку ботинок, добрый совет или понести чемодан, даже с учетом того, что гость никакого багажа не имел и носил тапочки. Вахтер кинул им монетки, спросил, кто поближе продает красивые-красивые цветы. Чтобы женщина ахнула.

Цветочный магазин в сем захолустье нашелся на удивление быстро.

Правда, широкого ассортимента в нем не оказалось, только розы и хризантемы. Вахтер указал на самую пышную белую розу. Услужливый паренек мгновенно ее выудил, упаковал и торжественно протянул покупателю, словно тот приобрел «Нимбус-2000».

Напевая песенку Шакиры, Вахтер, который совсем недавно преобразовался из престарелого уборщика Чави бомжацкого вида в опрятного моложавого мужчину, проследовал по главной и единственной улице городка к Гранатовой роще.

Там за поворотом после аптеки в тупике к дороге выходили с двух сторон ворота богатых особняков, там же кончалось твердое покрытие и прямо вела только узкая тропка к древней одноэтажной хибаре.

Сначала Вахтер замешкался, куда именно направляться дальше. Решил спросить сидящего на кресле у дороги старичка. Тот, едва прохожий раскрыл рот, только увидев цветок в его руке, сразу все понял и молча указал на хибарку прямо по курсу.

Поблагодарив, Вахтер ускорил шаг.

Дверь в хибарку была полуоткрыта. Вахтер смело зашел внутрь и осмотрелся. Низкий потолок, бедная, но чистая обстановка. Из богатых вещей — лишь кусок шикарного иранского ковра у окна. На нем и сидела женщина — вполоборота к нему. Она задумчиво смотрела на прекрасный вид, что открывался из оконного проема. Домик стоял на небольшом скальном утесе, под ним ревел горный поток. А за речкой аккуратными рядами вставали невысокие саженцы гранатового дерева.

Вахтер кашлянул. Женщина обернулась. Гость выдохнул. Это явно не Жанна.

Владелец гостиницы не соврал. Хозяйка хибары выглядела необычно, словно гость из иного мира. И при этом обладала безупречной красотой. Ее глаза светились недюжинным умом, утонченное лицо обладало легким аристократическим налетом, осанкой же напоминала танцовщицу.

Странности добавляла и одежда: некое подобие римской тоги когда-то белого цвета с серебряной окантовкой. Сейчас на одеянии виднелись следы грязи и подпалин, будто его хозяйка побывала на пожаре. Да не просто отстоялась в стороне, пока тушили, а яро лезла в самое пекло в составе первого звена газодымзащиты с брандспойтом наперевес.

— Что теппе, госсть? — с жутким акцентом негромко спросила она. — Сутьпа, здороффье?

— Ничего, — внезапно даже для себя смутился Вахтер. — В принципе, я просто пришел, эээ… навестить местную достопримечательность. И подарить цветок.

Тут он протянул пышную розу, церемониально поклонившись. Глаза хозяйки хищно вспыхнули, когда она увидела розу.

— Прекрассно, ошень прекрассно…

Она протянула руку, цапнула подарок, жадно схватившись прямо за колючий стебель. Ойкнула, с удивлением обнаружив, что шипы розы до крови прокололи палец. Потом счастливо засмеялась, вдохнув запах розы и закрыв от удовольствия глаза. Кровь из ее пальца легкой струйкой обвила стебель и… зашипела, словно кипящее масло.

Женщина торжественно подняла розу над головой, воскликнув:

— Крессекан!

— Не за что! — ответил Вахтер, решив, что «крессекан» — это «спасибо» на каком-то языке. Ему отчего-то стало жутковато, будто он опять полез в тайный ход «Кристалла». Агент начал отступать к двери, торопливо прощаясь:

— В целом, у меня все. Спасибо за встречу. Приятно было познакомиться.

— Подошди!

Красотка ловко вскочила со своего ковра и приблизилась к гостю. Была она несколько ниже его.

Он с удивлением отметил необычный металлический оттенок ее длинных волос, странный цвет глаз, слегка фиолетовый. Хозяйка снисходительно проследила его взгляд, который заинтересованно скользнул от лица к груди.

— Крессекан — хорошо. Спассипо. Я долко еко исскала. Я долко него не найти. Бесс крессекана больно-больно было. Я сильно-ссильно благодарю. Ессли нужна пудет моя помощь, опращайсся…

Во время их беседы роза в руках странной женщины начала меняться, твердея и теряя краски, пока полностью не окаменела. Наблюдая эти перемены краем глаза, Вахтер едва ли сам не приобрел мраморный оттенок, как подаренный цветок.

Он еще некоторое время вежливо прощался с таинственной гадалкой, затем покинул ее. За порогом резво припустил прочь. Желание шляться по округе мгновенно пропало.

Все нутро выло в предчувствии какой-то злобной силы рядом с этой женщиной, от которой лучше держаться подальше. А он привык слушаться своего нутра. Чутье не раз выручало тертого жизнью агента.