Тёмных дел мастера. Книга третья

Blood And thunder mix with rain

Into the kingdom of darkness again

Lightning flash, my body in flames

All shall kneel at the sound of my name

***

My path is set I live with no regret

I am sworn to kill never to forget

No road back I never will return

Into the fire of hell I will burn and die

***

Die! Die! Die!

Into the house of death

Die! Die!

Into the fire of hell

***

Army of the heavens my army waits in hell

To battle on the Earth for all the souls who fell

I will not go unto my death alone

Seven gates to pass until I reach my home

***

Across the bridge of death beyond the gates of light

Into the heart of darkness into the black of night

No road back I never will return

Into the fire of hell I will burn

***

and die

Die! Die! Die!

Into the house of death

Die! Die!

Into the fire of hell

Unto to the darkness

I commend my soul

Never shall I repent

Never shall I be saved

I’ll go Into the house of death

Before my last breath

My enemies all shall die

Die! Die! Die!

Into the house of death

Die! Die!

Into the fire of hell

Die! Die!

Into the house of death

Die! Die!

Into the fire of hell…

Конечно же, его сон был невообразимо сладок.

Впрочем, для последних утренних мгновений самозабвенной неги у младшего представителя Управленческой Палаты города Миренкиан лорда Малькома Артена, по обыкновению, не хватало времени. И его сопротивляющийся разум в очередной раз оказался просто вынужден спихнуть своего хозяина в холодную реальность. Окружающий мир предстал перед ним довольно неприветливым. Слепящие лучи утреннего солнца уже вовсю пробивались сквозь большое окно его спальни, и, подобрав под себя озябшие колени, молодой чиновник вдруг осознал, что, как это было ни прискорбно, ему опять «повезло» проснуться немного раньше своего заклинания «будильника». Но надежда на то, что сейчас было вовсе не шесть часов, а ещё хотя бы только пять-тридцать, по-прежнему оставалась…

«Вы-пик-пик! Вы-пи-пи-и! Вы-пик-пик! Вы-пи!..» — раздался вдруг сразу же после этой томной мысли невыносимо громкий оклик магических звуковых вибраций от лежавшей рядом с Малькомом палочки. «М-м-м, ну естественно… Как будто бы стоило ожидать чего-то другого», — с досадой протянул про себя молодой чиновник и медленно выбросил руку из-под одеяла, чтобы на ощупь выключить своё надоедливое магическое устройство. Однако это его не слишком расстроило. С тех пор как Главный Министерский Совет столицы издал свой недавний указ о повышении зарплаты всем высокодолжностным чиновникам страны, вставать по утрам из кровати для кое-кого из них, возможно, стало немного легче. Хотя, что касалось самого Малькома, то его мотивы всегда оставались в корне другими.

Во многом он, как и все, считал, что увеличение управленческой казны позволит хотя бы некоторым из его коллег отказаться от более «серых» схем добывания денег и сосредоточиться на своих непосредственных обязанностях (как это и было объявлено недавно в официальном обращении Короля), но тем не менее разум его оставался слеплен из другого теста, и ещё с детства молодой Мальком всей душой болел за свой народ. Его всегда волновала политика и заботили судьбы тех людей, что жили с ним по соседству, а также победы и поражения своей родины в борьбе с очередной угрозой — как ничто иное, заставляли его дух трепетать от неподдельной радости или печали. Прогуливаясь в окружении своих сверстников, будущий студент управленческой школы магии уже отлично разбирался в том, какова была ситуация внутри страны и какие решения принимал их Король, чтобы обезопасить её границы от внешних угроз. А также Мальком хорошо ориентировался во всех необходимых тонкостях экономической, социальной и культурной жизни общества и был настоящим талантом в работе с новыми заклинаниями.

Пришедшее вскоре новое время, как пожар распространившееся незадолго до его рождения вместе с изобретением аккумуляционной магии, уже не оставило для юноши другого выбора, кроме как идти в политику. Но даже несмотря на такие скорые изменения, в душе Мальком всегда продолжал быть настоящим патриотом, одним из тех, о ком так часто говорил с экрана магических кристаллов их стареющий Король. И втайне ото всех новоявленный чиновник по-настоящему гордился этим, с почётом нося на лацкане своего рабочего костюма тот маленький значок с гербом их страны, который должен был выделять его положение среди остальных почтенных граждан Миренкиана. Хотя, по правде сказать, до сколько-нибудь важных дел в управлении городом его пока ещё допускали очень редко.

И всё же Мальком не отчаивался. Перебирая целые кипы бумаг в своём крошечном кабинете, он день за днём надеялся на то, что вскоре от всех этих горестных обращений граждан по поводу очередного прорыва водопровода в одной части города или задержки пособий в другой попросту не останется и следа. А их область, да и вся страна в целом, наконец-то вступят в эру социального благополучия, в которую уже давно вступили государства Великого Гилия на западе, или хотя бы создадут такую же независимую экономику, как колонии Ванкарата за океаном.

Именно поэтому, просыпаясь каждый день и вставая с кровати, молодой чиновник без особых сожалений отпускал свой пленительный сон и с завидным энтузиазмом вступал в новое утро, где его ждало множество серьёзных обязанностей и очередных спорных задач и решений.

— Мальком, ты проснулся? — поинтересовалась через какое-то время из-за двери его сердобольная бабушка Роанс, когда тот уже одевался в домашнее. На самом деле в последние годы ему до горючего стыда претило подобное обращение к себе, ведь он был уже не ребёнок, но поделать с этим молодой Мальком, увы, ничего не мог, да и не хотел.

— Да, я встал, — как всегда, без особой радости в голосе пробурчал ей в ответ внук, который совсем скоро собирался и сам спуститься к завтраку, и у стоявшей по ту сторону двери старухи тотчас же отлегло от сердца, хотя она отлично знала, что уже много лет он вставал в одно и то же время по сигналу своего заклинания. Но, к сожалению, будучи леди весьма преклонного возраста, она ничего не могла поделать со своей сентиментальностью, и лишь только её ненаглядное чадо ответило на необходимый вопрос, которым старая глава семейства начинала практически каждый его день, неуёмная в своей заботе Роанс продолжила засыпать внука новыми темами для разговора:

— Не забудь: сегодня у тебя важное совещание, дорогой. А ещё после обеда ко мне обещал заглянуть твой достопочтимый дядя Волдес. Так что я рассчитываю на тебя.

Нарочито вздохнув, Мальком натянул на лицо лёгкую улыбку и открыл злополучную дверь.

— Конечно, я постараюсь вернуться до его отъезда, — доброжелательно проговорил ей молодой чиновник, встретившись с бабушкой лицом к лицу, и протянул вперёд свою руку, чтобы предложить ей спуститься по лестнице.

Не ожидая ничего другого от своего культурного отпрыска, старуха с готовностью приняла его помощь. И подобрав подол своего платья, довольно уверено зашагала вниз, сопровождаемая юным Малькомом до самой гостиной.

Возможно, антураж их дома и не слишком отвечал духу нового времени, но, как ни старались обустроить его внутреннее убранство все те поколения предков Малькольма, что жили в нём до рождения юного лорда и его сестры — в последние годы каждый из их семьи активно трудился над тем, чтобы сохранить этот интерьер в своём первозданном виде. Здесь было всё, что так ценилось в современном обществе: дорогие ковры, обои и светокристаллы, но особым шиком их родового гнезда, как и всегда, оставалось бесчисленное количество живописных картин и экспонатов древности. А также целых две комнаты с добытыми на охоте животными, чьи головы как нельзя лучше показывали гостям социальный статус хозяев. Впрочем, жившая снаружи усадьбы прислуга, возможно, так и не считала, особенно когда ей приходилось целыми днями напролёт вычищать из зубов этих ужасных монстров любившую оседать на них пыль. Сам же Мальком не очень любил охоту, хотя, как и каждый уважающий себя дворянин, никогда не отказывал остальным членам своего охотничьего клуба (в котором раньше состоял и его отец до своего отъезда в Ванкарат) присоединиться к очередному совместному сафари, взяв для этого небольшой отпуск на работе или просто отменив все свои дела на выходные.

Сегодня внутри гостиного зала усадьбы было уж очень светло и просторно. Как всегда, заблаговременно готовясь к приезду его дяди Волдеса, нарочито суровая экономка мисс Лакрей заставила большую часть прислуги сдвинуть столы и стулья в один угол, чтобы ни одна пылинка не ускользнула от её поломоек. Но для Малькома такая суета уже давно стала привычной, и он лишь кивком поприветствовал её, когда спустился вместе с бабушкой с лестницы и мимоходом огляделся в поисках своей утренней газеты.

— Всё уже здесь, лорд Артен, — раздался вдруг мягкий голос их дворецкого Севио: тот стоял у раскрытых дверей обеденного зала, раскланиваясь перед молодым господином. — Желаете что-то ещё?

— Нет, Севио, благодарю Вас, — пролепетал ему Мальком и поспешил быстрее занять своё место за накрытым к завтраку столом, пока усердная в своих начинаниях мисс Лакрей не добралась и туда. Но всё же, оставаясь при своих манерах, молодой чиновник не посмел обогнать престарелую бабушку, на что та, заметив его нетерпение, лишь скромно произнесла:

— О, ты вполне можешь начать сегодня свой завтрак и без меня, дорогой мальчик.

Учтиво поклонившись в ответ, юноша без лишних слов прибавил шагу, проследовав к левому крылу зала, где уже виднелся сервированный приборами стол и большой, разукрашенный резными узорами, стул.

Сегодняшний завтрак лорда Малькома, как и предполагалась по вторникам, состоял в основном из вяленых хлебцев и перемолотых в пасту овощей, а также нескольких соусов и подлив к главному блюду — запеченному филе кальстогского лосося, поданному вместе с десертными финиками. Но молодой чиновник не очень-то любовался сим завидным для всякого простолюдина угощением — и вместо этого просто резво орудовал серебряной вилкой, методично отправляя еду в рот, одновременно выискивая нужную ему информацию в газете.

Когда он покончил с завтраком, то тут же распорядился подать свой рабочий костюм в примерочную, откуда уже минут пять или шесть доносился лёгкий хохот его сестры, как всегда, затеявшей там со своими горничными предприёмную примерку всего своего гардероба.

–…Эвис, позволь мне уже войти, — настойчиво пробурчал Мальком, когда увидел, что примерочная была закрыта на магический «ключ», а явившийся с его брючным костюмом камердинер вот уже какое-то время стоял там с ним на руках и, смиренно топчась у двери, сверлил потупленным взглядом пол.

— Эвис… Эвис!

— Ну что-о, Малько-ом?! — отозвалась, наконец, из-за двери нудным тоном его сестра, когда прекратила хихикать.

— Я опаздываю на работу, — тактично, но всё же довольно холодно объявил ей старший брат. Однако молодая девушка уже поджидала его за дверью — и, как только он это сказал, решила не мешкать: провела своей волшебной палочкой по замку, отчего обе створки двери распахнулись настежь, явив перед ним коварный облик его сестры, одетой в какой-то ужасно вычурный и претенциозный наряд с бахромой, рюшами и витиеватой полуизогнутой шляпкой, утыканной искусственными перьями бакамбийского страуса.

Тем не менее Мальком совершенно не купился на этот трюк и, вместо того чтобы замереть на месте от подобной неожиданности, лишь строго пробурчал ей в лицо:

— Сколько раз я уже тебе говорил не использовать свои личные кристаллы «ключи» в доме?

На что вместо ответа его сестра только цыкнула языком и, позвав за собой всех своих горничных, парадным маршем проследовала дальше по коридору. А Мальком тут же прошмыгнул внутрь, чуть не споткнувшись о тот бардак, который учинила за дверьми эта маленькая чертовка.

К счастью, ещё с детства предприимчивый отец Малькома обучил своего сына исключительной расторопности при работе с утренним туалетом и вскоре, молодой наследник дома уже был готов к выходу. Оставалось только, как всегда, пожелать ожидавшей его в прихожей бабушке спокойного времяпрепровождения в отсутствие своего любимого внука, не забыв при этом предупредить её о сегодняшних причудах как всегда слишком неугомонной в ожидании гостей Эвис, и, приказав подать самоходную карету, поспешить выйти во двор имения, где уже давно стоял его верный Севио с аккуратно собранным, но вечно доверху набитым всякими бумагами и иным рабочим инвентарём саквояжем, принадлежавшем молодому господину.

— Отличный сегодня денёк, лорд Артен, — по-официальному тонко и почти без эмоций заметил Севио, передавая саквояж Малькому, от чего молодой чиновник лишь мельком оглянулся вокруг и действительно увидел, что на ярко-голубом небе вот уже какое-то время не было ни единого облачка, а солнце весело переливалось, выглядывая из-за листвы ближайших деревьев.

Когда-то он и сестра много времени проводили здесь со своим отцом, бродя и играя по всему переднему двору, но за последние несколько лет Мальком и сам не заметил, как сильно изменились его будни, и, стоя сейчас на этом самом месте, он не чувствовал ровным счётом ничего, кроме подгоняющих его вперёд мыслей о предстоящих сегодня заботах и делах.

— Редкая погода для осени, — практически в тон дворецкому ответил молодой чиновник, просматривая какие-то свои бумаги, прихваченные им из дома, после чего всё так же беспристрастно переложил их в свой саквояж, забрался в подъехавшую к ним самоходку и приказал оператору трогать.

То было вполне обычное для Малькома ощущение магического движения вперёд, которое он испытывал практически каждый раз, отправляясь на принадлежавшей их семье самоходной карете до места работы и возвращаясь с неё, усталым, но всё так же погружённым в свои дела, пока его оператор, мистер Вантер, умело переключал нужные рычаги, обгоняя ближайшие упряжные повозки с необычайной скоростью и манёвренностью, которая на сегодняшний день была доступна лишь немногим обладателям этих чудесных устройств, порождённых прогрессом цивилизации. Не считая, конечно, прогрессивной и богатой столицы Сентуса.

Впрочем, для самого Малькома в подобном деле важнее всего была эстетичность, и если вдруг их самоходная карета снова застревала в очередном скоплении обычных упряжных повозок и телег, то молодой чиновник ни за что не позволял себе покинуть её шикарное ложе и опуститься до общественных путей магического движения города, или, не приведи боги — плебейских прогулок пешком, даже если до места его работы оставалось всего пара остановок. Такова была обязанность любого дворянина современного Малькому общества — поддерживать свой статус несмотря ни на что. И хотя молодой чиновник привык к этому ещё с детства, лишь сейчас в его силах стало возможным хоть как-то повлиять на подобное совершенно вызывающее положение дел в городе, побуждая недавно учреждённые королевским указом строительно-ремонтные службы делать так, чтобы всем жителям города всегда хватало места на дорогах.

К счастью, сегодня их обычный маршрут до здания городского правительства был практически свободен, и, когда их самоходная карета выехала за пределы ворот фамильной усадьбы, Малькому оставалось только откинуться поудобнее на своём пассажирском сиденье, наслаждаясь тёплым морским бризом, что неспешно обдувал ему лицо, и продолжить заниматься своими делами. Пока сидевший впереди него мистер Вантер усердно переключал нужные рычаги, заставляя магические кристаллы разгонять их средство передвижения всё быстрее по атласному полотну дороги, которое стелилось над пронзительно открытым пейзажем морского берега, усыпанного мелкой галькой, с редкими купами прибрежных деревьев. Чей шелест тем не менее был практически не слышен из-за работы кристального двигателя кареты, равно как и крики летавших над ними белоснежных чаек, символизирующих недоступную многим красоту юго-восточных областей Сентуса. Катящаяся на своих прорезиненных колёсах вдаль, эта самоходная карета словно прочерчивала длинную линию через всё, что укрывалось от Малькома за стеклянным коробом его благополучной жизни на вершине социальной пирамиды. И будто бы подводя итог его прошлой, настоящей и будущей роли в ней, определяла за него его возможности, решения и даже желания, принуждая молодого чиновника добровольно отказываться от многих других присущих человеку качеств личности в угоду наступившему времени.

Хотя, возможно, Мальком отчасти и сам не понимал этого.

Год от года его жизнь, как и жизни миллионов граждан Сентуса, независимо от их социального статуса, обогащалась новыми фактами и открытиями в области современной магической науки, которые затем незамедлительно перекочёвывали в новые изобретения. А те, в свою очередь, всего за какие-нибудь пару лет запускались в массовое производство и продажи по всему королевству — и никто, по большому счёту, не видел в этом ничего дурного. То тут, то там в газетах блистали громкие имена очередных учёных, потративших немало сил, времени и денег на изобретение нового устройства, которое значительно облегчало труд горнодобывающих рабочих в сельской местности или ежедневные заботы слуг знатных домов, отчего практически каждая из развивающихся сфер жизни Сентуса росла как на дрожжах. А человек наконец по праву стал владеть этим миром, отодвинув в сторону все неурядицы, происходившее из-за капризов непостоянной природы. Преобразуя её несметные богатства на пользу родине, их королевство наконец-то смогло тягаться с государствами Великого Гилия, а в чём-то даже обойти их. А также оставить далеко позади себя воинственный Хаас Дин и найти полезные торговые связи с Ао-Шинем и, что ещё боле важно, далёким Сунгхи, благодаря чему колониальная торговля Сентуса стала процветать. А земли кочевников совершенно отошли в сторону, так и не сумев влиться в эту развивающуюся систему новых политических отношений со своими примитивными взглядами на устройство жизни и современного мира в целом. Владея ситуацией как в промышленном, так и в военном отношении, Сентус впервые за последние века смог отказаться от аграрной деятельности как основной отрасли своей экономики и всего за пару-тройку десятилетий сумел полностью переключиться на магические заводы по производству и обработке разнообразного сырья, избавившись от содержания бесполезных деревень, на месте которых было построено множество частных ферм. Что в свою очередь не могло не радовать как городских, так и сельских жителей королевства, которые быстро нашли себе работу на этих экспортоориентированных предприятиях, вместо того чтобы годами гнуть спины на своих прежних полях и лесозаготовках за мизерный заработок.

И хотя, как и каждая новая схема, этот жизненный курс всё ещё оставлял за собой кучу неразрешённых проблем и ошибок, которые Мальком видел каждый день, начиная с того момента, как их самоходная карета покидала прибрежное шоссе и углублялась в не самые благоприятные районы города, где его взгляд то и дело натыкался на лицо очередного беспризорника или оголодавшего попрошайку, число которых неизбежно росло вместе с увеличивающимся населением Миренкиана — молодой чиновник не видел для своей родины лучшей стратегии развития, чем та, которую принял верховный совет королевства. И не представлял себя никем иным, кроме как его почётным слугой в решении всех сопряжённых с этим делом проблем и неурядиц.

— Выезжаем на Пинкер Глэйн, сер, там сегодня меньше карет и самоходок, — прогудел своим громким басом сквозь шум магического двигателя его оператор.

Но Мальком и сам заметил это — и лишь поднял вперёд свою левую руку в знак небольшого смущения:

— Прошу, не надо называть меня сер, дорогой Корд, ведь, как Вы знаете, я никогда не был в Ванкарете…

— Зато Вы сын своего отца, сер! — с легким задором в голосе ответил на это мистер Вантер и лихо подкрутил свой пышный ус, волей-неволей заставив молодого чиновника согласиться и с этим набиравшим популярность обращением, особенно среди знатных кругов.

— Мы не поспеем к Сейн Эйв сегодня утром? Хочу посмотреть, как там продвигается строительство, — ненавязчиво сменил тему их разговора Мальком.

— Нет, до часовой башни Сейна слишком большой крюк через Фауго Глэйн — так Вы точно опоздаете, — быстро пояснил ему оператор и прикрыл нос рукой, так как только что мимо них пронеслась ещё одна самоходная карета, обдав их тучным облаком остаточных магических испарений кристального двигателя.

— Тогда прошу Вас: без промедления до здания правительства, мистер Вантер. На работы по возведению передающего экрана посмотрим сегодня на обратном пути, если удастся, — дал ему свои финальные указания молодой чиновник и снова откинулся всем телом на спинку сиденья.

— Слушаюсь, сер! — прогремел в сторону Малькома рьяный отклик своенравного оператора. Хотя и не все слова его господина достигли ушей стареющего Вантера, поскольку шум от работающего кристального двигателя не позволял пассажирам самоходок общаться внутри кабины без повышенных тонов в голосе. Особенно если это была открытая модель с опущенной выдвижной крышей.

Вскоре за бортом кареты стали мелькать высотные здания стоящих рядом с центром города хотэлей, ателье и офисов частных торговых компаний, так часто упоминаемых туристами в разговорах о светлом промышленном будущем Миренкиана. А ещё через несколько минут среди аккуратно постриженных фасадов улиц Мальком наконец увидел и Бла де`Шон Парк Авеню, которая вела вдоль золочёных оград центрального зелёного питомника города — парка Бла де`Шон — и поворачивала как раз рядом с местом его работы. Там всегда было не протолкнуться из-за множества таких же, как у него, самоходных карет, прибывавших и отбывавших с фронтальной стоянки в разное время суток.

— Приехали почти ко времени, лорд Артен. Без десяти минут, — по привычке чётко доложил оператор, как только они примостились на свободном месте где-то в углу, и быстро выбрался из водительского сиденья, чтобы, как всегда, услужливо открыть перед своим господином дверцу.

— Спасибо, Вантер, до половины четвёртого Вы свободны, — напоследок мимоходом объявил ему Мальком, поспешно вылезая из кареты вместе с саквояжем, и скорым шагом отправился к вычищенным до блеска золочёным дверям с магическими экранами. Они находились на возвышении подле широких центральных ступеней, занимавших почти добрую половину от всей площади здания. По пути Малькому сразу же встретилось несколько коллег, и молодой чиновник незамедлительно раскланялся с ними, хотя и не все они так же спешили ко входу, как он сам, предпочитая больше разговаривать друг с другом о насущных делах, поправляя шейные платки сюртуков или шляпки дорогих офисных костюмов, если то были женщины, в то время как иные лорды постарше просто вальяжно вышагивали по стоянке с тросточкой в руках, скользя важным взглядом по окрестностям.

Внутри парадный холл здания правительства почти сразу же поражал своей роскошностью всех, кто впервые вступал в его стены. Повсюду можно было видеть тончайший белоснежный гранит и отёсанные в бочкообразные формы колонны чёрного мрамора, что являлось редкостью даже для столицы, поскольку обычно гранит и мрамор имели строго противоположные оттенки своей фактуры. А в промышленном производстве эти материалы вообще не использовались, так как все их залежи в Сентусе и даже Великом Гилии редко когда дотягивали до такого качества. И всё же для большинства работающих здесь людей подобный интерьер уже давно стал чем-то до безразличия обыденным, и каждый из них лишь привычно шагал в нужном ему направлении, минуя пропускной пункт у стойки информации, продолжая натаптывать своими дорогими лакированными туфлями целые дорожки, день за днём протирая полы между парадным холлом и всеми остальными не слишком отличающимися друг от друга кабинетами.

К сожалению, в их число входил и Мальком.

Каждый будний день стремительно проносясь мимо черных колонн с золочёными капителями, он вставал в небольшую очередь у прохода к находившейся здесь после парадного холла высокой и светлой приёмной первого этажа здания, где вот уже несколько лет зеленела и цвела разнообразная флора их небольшого ухоженного садика с клумбами, разбитого под старомодным, но зато раскинувшимся во всю стену стеклянным витражом. Там Мальком, машинально предъявив свои документы охраннику, проходил дальше к одной из двух подъёмных кабин, которые с помощью магии доставляли всех работников до нужных им этажей здания. Кабинет Малькома находился на третьем этаже, почти в самом конце за левым ответвлением коридора, и обычно молодой чиновник сразу же устремлялся туда, после того как ему удавалось выйти из магоподъёмной кабины, пробившись сквозь непрекращающуюся очередь из входящих и выходящих вместе с ним на этом этаже коллег. Однако сегодняшнее утро представляло для Малькома небольшое исключение.

Назначенное на начало рабочего дня заседание всего среднего состава Управленческой Палаты города, на котором должно было присутствовать в том числе и их подразделение, занимающееся проблемами жилищной сферы услуг, предоставляло молодому чиновнику небольшой шанс отличится. И позволяло надеяться, что после всех представленных его начальством отчётов ему всё же удастся взять слово у трибуны, когда многоуважаемый господин Феро, следуя протоколу заседания, обязательно спросит и о других проблемах в этой сфере. Благодаря этому Мальком наконец-то выступит с давно отрепетированной им речью о безалаберном отношении рабочих к постройке новых зданий в Сентериольском районе, о пропаже дополнительных средств, выделенных на ремонт старой прядильной мануфактуры, и о многом другом. И хотя молодой чиновник отлично понимал, насколько дерзким могло оказаться такое поведение для всех присутствующих на этом заседании вещальщиков и других сторонних наблюдателей, которые после недавних реформ были просто обязаны всегда докладывать о действиях назначенного главы города и согласовывать их со столицей — он также отлично знал, что господин Феро не поступит в ущерб своей репутации, иначе его никогда бы не назначили мэром. Поэтому хотя бы малая часть незапланированных обращений Малькома всё же должна была оказаться услышана обществом, а о большем он и не мечтал.

К тому же, насмотревшись с экранов вещательных зеркал на то, как решительно действовал в подобных ситуациях и сам их стареющий монарх, обличающий во Всеобщий День Прошения к нему не только общие, но и множество частных проблем своего королевства, молодой чиновник просто не мог не заразиться подобным примером поведения. И одно только это придавало ему уверенности в важности и резонности своих действий на сегодняшнем выступлении.

По бокам от дверей главного зала совещаний, готовая к торжественному приветствию, расположилась строгого вида прислуга, без труда давая понять каждому входящему, что предстоящее заседание вот-вот начнётся, и как только Мальком ступил на безупречно вычищенную ковровую дорожку, начинавшуюся прямо у выхода из подъёмной кабины, его лицо немного преобразилось. Изо всех сил молодой чиновник старался выглядеть профессионально в глазах каждого шагающего рядом с ним старшего коллеги или даже простого секретаря, несущего за своим начальником огромную кипу всех его бумаг. Руки и ноги он держал прямо, глаза были направлены только вперёд, а разум молодого чиновника отныне был сосредоточен исключительно на предстоящей задаче. Уверено преодолев от общего пролёта последние метры, Мальком, не забывая о своём статусе, легко и непринуждённо поклонился прислуге и, пропустив вперёд несколько почтенных господ, незамедлительно вошёл и сам, скромно расположившись пока у ближайшей стены, чтобы отыскать для себя свободное место.

Холодное, но весьма официальное внутреннее освещение зала как нельзя лучше настраивало всех членов совещания на предстоящий открытый диалог, и когда молодой чиновник разглядел сидящего в дальнем кресле у окна как всегда одетого в роскошный деловой костюм мистера Мервьюли — то тут же направился к нему, обходя остальных своих коллег, рассаживающихся по своим местам с присущими каждому настоящему дворянину аккуратностью и тактом.

— Приветствую Вас, сер, — располагающим, но также весьма смиренным тоном поздоровался с ним Мальком, как только оказался подле своего непосредственного начальника, встав чуть позади. — Похоже, господин Феро ещё не прибыл.

— О, не беспокойтесь о нашем достопочтимом мэре, лорд Артен, — привычно быстро заговорил с ним Мервьюли, и складки у него под подбородком тут же задергались в унисон с произносимыми им словами. — Надеюсь, финальный отчёт у вас? Я как замглавы города по жилищным вопросам, уже давно чувствую некоторое внимание со стороны нашей теперешней администрации и не могу опозориться в этот раз, объявив публично, что мы так и не добились значительных результатов в нашей сфере.

— Конечно, Ваш доклад со мной, сер, — всё так же смиренно ответил ему стоящий позади молодой чиновник. И видя, что находившееся с правой стороны от его начальника кресло всё ещё оставалось свободным — тут же поспешил занять его, расположив перед собой на совещательном столе саквояж и сразу же вынув оттуда все необходимые бумаги.

— Хорошо, хорошо… — пробежав по ним сноровистым мерным взглядом, одобрил отлично разбирающийся во всех делах своего отдела мистер Мервьюли: благодаря своему опыту, он сразу же мог указать любому молодому работнику на его ошибки; однако к Малькому это нисколько не относилось — тем более что всё, о чём он так страстно стремился рассказать мэру города, находилось у него в голове, а не на бумаге. И всё же он немного побаивался.

Вдруг отделанные изящными оборками портьеры входного проёма зала совещаний немного зашевелились от усилившегося движения всё ещё теснившейся у порога толпы, и внутрь довольно торопливо вошли несколько человек, среди которых чинно прошагал и сам великочтимый мэр Феро. То был немного приземистый человек, плотного телосложения, носивший на затылке небольшую шляпу-котелок и обладавший вполне соответствующим своему положению внешним видом. Однако его лицо имело настолько необъятные щёки, что данная часть образа мэра просто не могла не выделяться среди остальных особенностей, по которым можно было бы описать его внешность, и это всегда было заметно со всех сторон, откуда не посмотри. Впрочем, в современном Малькому обществе подобная особенность у почтенных и статных мужчин уже давно стала нормой, и никто больше не обращал внимания на те или иные проявления их неумеренного образа жизни, особенно когда в их распоряжении имелись деньги и власть.

— Итак, коллеги, здравствуйте, — коротко начал свою речь мэр Миренкиана, ещё даже не дойдя до трибуны. — Давайте приступим, поскольку график у нас сегодня очень плотный. Пускай первым выступает сер Мервьюли, так как меня недавно предупредили о его внушительном успехе в деле по благоустройству бытовых вопросов, и-и… — протянул господин Феро, наконец-то заняв нужное место в центре зала, рядом с своими главными советниками. — Надеюсь, никто не против?

По залу сразу же пробежало лёгкое возбуждение. Было заметно, что сидевший рядом с Малькомом замглавы города ощутимо замялся, хотя тут же взял себя в руки и не проронил ни одного лишнего слова.

— Нет? — вновь повторил мэр. — Тогда прошу вас, мистер, прошу. Не будем задерживать заседание.

Отойдя в сторону от обтянутой красным ситцем трибуны, господин Феро ловко уступил своё только что занятое им место пока ещё сидевшему у окна и державшемуся за единственный клочок бумаги мистеру Мервьюли. Но тот вскоре быстро сориентировался и поспешно поднялся на ноги, насколько это позволяли его вес и соседствующее рядом с ним окружение, состоявшее из до сих пор занимавших последние свободные места чиновников и пристроившихся в дальнем углу вещальщиков. Те как раз настраивали свои кристаллы в палочках на приём магического сигнала. Протискиваясь между ними, он в какой-то момент молча схватил Малькома за плечо и посмотрел ему в лицо, лишь на секунду изобразив уголком рта и прищуром глаз осознанное понимание подобных уловок со стороны некоторых своих недоброжелателей, мечтавших подвинуть его с этой должности. После чего уже совершенно невозмутимо двинулся вперёд, немного придерживая свою выпирающую под брюхом жилетку, а Мальком остался скупо наблюдать за ним со своего кресла, пытаясь уловить верное настроение в зале.

Подойдя наконец к трибуне, замглавы выдержанно поздоровался с господином мэром, а также со всей аудиторией, после чего представительно начал свой доклад, на который Мальком потратил довольно много часов, выверяя каждое предложение. Однако его начальник умело ориентировался по тексту, и уже через десять минут доклада высокочтимый господин Феро стал изредка подкидывать ему разные вопросы о ситуации в тех или иных районах города, на что Мервьюли отвечал довольно неплохо, несмотря на то что иногда они касались и мелких деталей.

Рассказывая о заторах на дорогах, вызванных, как оказалось, несвоевременным ремонтом моста, или о рассчитанном освоении бюджета по новостройкам, замглавы города по жилищным вопросам оставался вполне невозмутим и стоически холоден. А после почти получасовых дебатов, вызванных его заявлением по поводу скорейшего сдвига вопроса о распределении ремонтных работ на окраине лишь после того, как определится судьба всех заселяющих её незаконных эмигрантов, начавший подсознательно ощущать уже давно знакомую рутину своей каждодневной работы Мальком только и мог, что терпеливо ждать того момента, когда всё это наконец закончится. И мэр города вполне ясно и определённо задаст тот самый главный вопрос, ради которого молодой чиновник на самом деле трудился все последние дни. Однако время тянулось слишком долго, а воспитание Малькома просто никогда бы не позволило ему прервать кого бы то ни было из старших, даже если их слова казались ему совершенно мелочными и утратившими суть вопроса.

–…Ладно, хорошо, — добавил к последним словам мистера Мервьюли достопочтимый мэр. — Но допустим, у вас хватит времени уложиться в сроки, если этот вопрос будет решён, тогда что?

— Тогда я обещаю вам, господин, что все планы, присылаемые нам столицей, будут выполнены на сто процентов.

— М-м, ну что же, полагаю, надо это зафиксировать в письменной форме, господа, — слегка улыбнулся подобному заверению Феро и посмотрел на передние ряды сидевших перед ним чиновников, на что те уже более открыто засверкали своими улыбками, а остальные бодро поддержали их распространившейся по всему залу волной смеха. Ведь никто из присутствующих не хотел показаться своему начальнику не разделявшим его точку зрения строптивым упрямцем, поскольку за это можно было легко лишиться его благосклонности.

— Хм, ну что же, вот и отлично, — весьма довольный своими словами и закрепившейся от них общей реакцией, подвёл итог Феро. — сер Мервьюли, у вас есть ещё, что сказать по поводу доклада?

— Нет, господин, — скромно отрапортовал начальник Малькома.

— Тогда предлагаю перейти к следующему вопросу…

И тут всё нетерпение, которое охватило молодого чиновника в тот краткий миг, когда великочтимый господин мэр сделал небольшую паузу между своим обращением к Мервьюли и последовавшим за ним предложением продолжить, буквально… провалилось для Малькома в пустоту.

Никакими словами у него не получилось бы описать для себя горечь от подобного несправедливого финала! И хотя заседание всё ещё продолжалось — молодому чиновнику вдруг стало кристально ясно, что никто даже не подумал о том, чтобы пригласить такую мелкую сошку, как он, к трибуне. Или хотя бы дать возможность выступить с места. В порыве негодования Малькому хотелось без всякого разрешения вскочить на ноги и обрушиться с градом обвинений на тех, кто был повинен в подобном пренебрежении к правилам — да что там! — к самому смыслу проведения этого собрания как таковому… но настолько радикальный поворот событий представлялся молодому дворянину поистине невозможным.

С удручённым видом он проследил за тем, как новый выступающий, приглашённый мэром, приподнялся со своего кресла, а мистер Мервьюли почтенно поклонился перед ним и сошёл с трибуны, чтобы вернуться затем обратно в зал. После чего молодому чиновнику оставалось только медленно откинуться назад и устремить усталый взгляд в пронзительное небо, разлившееся за окном, словно свободный океан, по которому плыли паруса набегавших с севера облаков, чей безмятежный вид помогал унять хотя бы часть тех волнений, которые сейчас так страстно бередили его душу. «И в этот раз не получилос-сь…» — с досадой протянул про себя Мальком и уже было снова хотел перевести взгляд на лежавшую перед ним стопку бумаг, чтобы отправить её обратно в свой саквояж, как вдруг заметил в небе нечто странное. Рядом с махровой шторой, закрывавшей собой добрую четверть окна, мерцала яркая точка.

Висевшая на шторе золочёная бахрома и прикрывавший её с внутренней стороны тюль, которые так изысканно подчёркивали собой статус нового времени, не могли скрыть от глаз молодого чиновника того обстоятельства, что точка эта стремительно увеличивалась в размерах, что говорило о её приближении. А когда яркий свет от этого странного объекта заполнил собой не менее трети неба, не на шутку обеспокоенный Мальком даже пару раз дёрнулся вперёд от волнения, что, конечно же, сразу заметили его коллеги, равно как и подходивший к своему креслу мистер Мервьюли.

— Да? Вы что-то хотели добавить, э-э… сер? — повернул к нему голову господин Феро, перебив таким образом очередного взошедшего на трибуну выступающего, когда заметил столь странное поведение со стороны одного из сидевших где-то там, в конце зала, младших чиновников, показавшееся ему к тому же крайне непочтительным, поскольку им редко когда вообще предоставляли возможность высказаться. Но Мальком к тому времени уже силой заставил себя успокоиться.

— М-м, нет, многоуважаемый господин мэр, я глубоко извиняюсь, простите, — пролепетал он второпях, после того, как привстал и тут же сел обратно, однако было уже поздно: все присутствующие мигом обратили на Малькома своё непосредственное внимание.

— В таком случае не мешайте, попрошу вас… — строго начал отчитывать его Феро, и молодой чиновник тут же зарделся от стыда, по привычке ожидая нагоняя — как во времена своего детства, когда его за что-нибудь распекал отец или уже в более позднее время профессор академии магии — отчего на пару мгновений не мог больше думать не о чём другом, кроме как о своём неподобающем для присутствующих лиц поступке. Но тут за окном внезапно раздался непонятный гул, который заставил абсолютно всех присутствующих переключить своё внимание только на него.

— Что это? — проговорил кто-то из сидевших за столом старших чиновников хриплым от волнения голосом.

— Не похоже на магоплан… — задумчиво подхватил мысли коллеги уже подошедший было к своему месту, но теперь замешкавшийся у ближайшего окна мистер Мервьюли.

— Э, погодите, господа, я сейчас же свяжусь с нашим охранным корпусом, и они быстро нам всё это объяснят! — решил немного разрядить обстановку сидевший у трибуны мэр и уже взялся за свою палочку. Но тут доносившийся снаружи гул внезапно усилился, и всех присутствующих буквально накрыло какой-то необъяснимо дикой волной страха, за которой последовала ярчайшая вспышка света, разметавшая стоявший за окном день в огненные клочья и вмиг утянувшая за собой весь застоявшийся в зале совещаний воздух через расколовшиеся стеклоэкраны одним махом. А когда уже давно заполнивший атмосферу снаружи нестерпимо-удушливый смрад ворвался в зал с обратной, куда более бешеной силой, то повскакивавшим со своих мест важным персонам собравшихся в нём, не хватило времени, чтобы как следует сориентироваться. Ведь в ту же секунду соседнюю с ними стену, равно как и всё помещение за ней, накрыл такой оглушительный взрыв, что та просто не выдержала и с ужасным грохотом обвалилась вперёд, осыпав головы всех, находившихся рядом с ней почтенных лордов и серов смертоносным градом каменных осколков, так что многие из них в одно мгновение оказались целиком погребены под ними.

В поднявшейся страшной суматохе оставшиеся в живых кричали и кашляли, задыхаясь от пыли, что клубилась из недр образовавшейся дыры, через которую, к ужасу людей, просматривалось пустое пространство соседних офисов и коридоров, откуда к тому же ещё и разило нестерпимым жаром. А когда сквозь доносящийся сверху и снизу рокот осыпающихся камней прорвался ещё один страшный звук, похожий на нарастающий треск, то для каждого из сохранивших своё сознание людей наступил отчаянный рубеж их страданий, поскольку все они вдруг почувствовали, что здание вот-вот обрушится.

Однако, как ни странно, этого не произошло. С вытаращенными от непонимания и боли глазами Мальком следил за творившимся перед ним чудовищным катаклизмом, безуспешно пытаясь высвободить свою ногу, застрявшую под телом недвижимой миссис Валис, и уже почти ничего не видел перед собой, как вдруг ему показалось, что откуда-то снизу к нему приближается странное чёрное пятно. Обуреваемый паникой, которая всё больше и больше овладевала его сознанием, молодой чиновник стал ещё сильнее барахтаться на месте, упираясь одним локтем в пол и то и дело отирая свободной рукой окровавленный висок, пока вдруг ясно не почувствовал перед собой чьё-то присутствие.

— А-А-Р-ЯХ-ХХ! ВАШУ МА-АТЬ! — проревел внезапно чей-то до издевательства не соответствующий обстановке голос, в котором тем не менее чувствовалась какая-то странная, практически нечеловеческая мощь и сила. — НЕУЖТО ВЫБР-РАЛСЯ?!

Казалось, что звуки от его раскатистого эха буквально завладевали окружающим пространством и с каждой новой фразой грозились навечно застрять у Малькома в голове, отражаясь во всех уцелевших уголках теперь уже бывшего зала совещаний так гулко, что это даже заставило молодого чиновника ненадолго прервать свои поползновения и оцепенеть под их напором. Но когда он понял, что источником этих звуков было не его воображение, а стоявший у самого края образовавшегося проёма человек, небрежно топчущий своим сапогом размозжённую голову мэра — то рассудок молодого чиновника уже не выдержал. Почувствовав утрату последних манер знатного дворянина, к которым Малькома так старательно приучали с ранних лет, достопочтимый лорд Артен не мог больше сопротивлялся внутреннему позыву: его решительно стошнило от увиденного. Прямо на дорогой лацкан всё ещё лежавшей поперёк Малькомовой ноги заваленной камнями миссис Валис — замглавы горда по спортивным состязаниям и культурному досугу, являвшейся к тому же второй женщиной, допущенной к управлению городом в их чиновничьем аппарате — после чего сам юный лорд тоже стремительно вырубился.

Очнулся Мальком лишь после того, когда чьи-то сильные руки вот уже какое-то время немилосердно терзали его за шиворот.

–…Просыпайся, герой! Подъём!!! Меня не обманешь! — раздавался над Малькомом чей-то нахальный и в то же время требовательный голос. — Пора прогуляться, раз уж ты не сдох!

пара видов волшебных палочек магусов