Записка на чеке. Газетно-сетевой сериал-расследование

Кто-то в грядущем 2072-м году купил бутылку «Метаксы» и три жестянки красной икры в магазине «Пятёрочка». Коньяк греческий — вкусный, собака, помню с советских времён — теперь-то мне, пенсику, не по карману — оприходовал, икру — не исключено, что тоже: с яйцом вкрутую или на бутере с маслом, а может и в холодильник убрал до каких-то торжеств. А чек повертел-повертел да и бросил в корзину с мусором, как у меня: специально купил некогда в «Фикс-прайсе» конторскую, лёгкую, за 90 рублей, в кою вставляю пластиковые спецмешки. У меня ни разу ничего сквозь них не проваливалось, а у того, видишь ли, чек провалился, да не на пол под корзину, а на 56 лет назад — и прямо на Андрюхин стол.

Это я допущения такие делаю эзотерические, не более, чтобы хоть как-то связать концы с концами, пусть и в порядке идиотизма. Вот и ещё одно: оприходовал выпивку, зажевал икрой и, чуть подкосев, решил прогуляться во времени, а заодно напомнить мне через Андрея, что и через сто лет чтут наше с Олей полусуточное помрачение. Правнук чей-то из нас, не иначе. Но откуда он может хоть что-нибудь знать — в газетах же об этом не писали? Мой, Ярославчиков сын, точно не будет знать. Кстати, сколько ему может быть в 72-м, если родится, когда Ярушке стукнет 25? Так, составляем пример: 72 — (12+25) = 35. А что, самый возраст! Уже всё понимает по-взрослому, но ещё не потушен азарт. В 35 подобные кунштюки, главным образом, и вершатся — путешествия там во времени, полёты во сне и наяву и всё такое. Очень подходит, да одна закавыка — неоткуда ему взять исходную информацию. А вот Олин правнук может — от той же тётушки Милы мог узнать Олин сын и своему сыну рассказать, а тот — своему. Конструкция сложная и неустойчивая, со многими допущениями, но всё же концептуально правдоподобная. Впрочем, и мой правнук, пожалуй, может узнать, чисто теоретически, если где-то в пространстве пересекутся взрослыми Ярославчик и Олин внук и последний расскажет моему сию печальную повесть за рюмкой чая, как любил говорить подполковник Анатолий Белощук, начальник отдела боевой подготовки «Фрунзевца». А майор Николай Махно из его же отдела чай в рюмку демонстративно и наливал во время редакционных застолий, чем вызывал всеобщую оторопь и неврастению.

Что во всём этом неправдоподобно? На мой взгляд, только одно: что и в 2072 всё ещё будут существовать эти чуханские «Пятёрочки», а в них чеки продолжат печатать в точности так, как сегодня. В остальное с трудом, но готов поверить, даже в инопланетянское вмешательство, а вот в это — нет, хоть режьте. Стало быть, это всё же затея наших современников, и причём не самых изощрённых, если даже я прекрасно соорудил на компе чек из далёкого будущего.

Тогда схема такая. Кто-то отлично знает о событиях августа 1972-го в пионерлагере «Дорожник» под Ташкентом и его персонажей. Он наблюдает за нами с Андреем и Леной и в один прекрасный момент — не факт, что даже в этом году: чек мог лежать у Андрея в его молочной коробке давно, там уже полно пожухлых — подбрасывает этот чек, в расчёте, что однажды Андрей напишет что-нибудь на нём и изумится дате.

Хило. Написать-то напишет, но какого рожна станет датой старого чека интересоваться? Разве хоть раз он прежде в такое вникал? Нет, конечно. Чек стал работать по назначению лишь случайно. — а на случай в подобных затеях рассчитывать глупо. Если уж напоминать мне о давней боли таким хитроумным способом, то только наверняка.

Значит, к этому может оказаться причастна… Лена? Меня залихорадило от этой мысли, но она представлялась логичной: чтобы дата зазвучала в полный рост, кто-то должен был перевернуть этот чек «правой», как говорят портнихи, то есть лицевой стороной. Андрею это пофиг, а Лена перевернула. Я скажу больше: видимо, Лена и подсунула Андрею вчера именно этот чек — а больше некому. Только она знала, что я у них, да и никто, даже случайно, к ним в дом накануне не приходил.

Стоп, как же не приходил?! А Коля-Валя, этот человеческий тяни-толкай, которого Андрей не зря называл общим именем — они никуда друг без дружки. Они же привезли Вовчика. Да, но и дальше порога не проходили, так что, при всём желании, ни сын, ни невестка не могли извлечь из коробки-бювара Андрея этот явно подделанный чек и подсунуть папаше.

Тут вырисовались новые вопросы. Подделанный чек — это как? Какова то есть техника подделки? То, что я изготовил на компе, это, конечно, изящно и здорово. Но стоит это распечатать на принтере, и фуфло само запрыгает перед вами, издевательски делая нос. Чеки печатаются на специальной термобумаге, а не на принтерной. Хорошо, допустим, сообщник Лены — пока примем эту версию, что она закопёрщица или сообщница, как рабочую — достал, а то и сама Лена раздобыла рулон чековой бумаги. Впрочем, и доставать её нечего — она же где-то продаётся, ибо спрос наверняка огромен.

Я полез в интернет, забил в поисковике Яндекса «где купить бумагу для чеков» и тотчас узнал: в канцелярском интернет-гипермаркете «Комус» продаётся любая чековая лента из термобумаги, причём недорого и даже с доставкой — правда, при покупке внушительной партии. Ну вот и ответ: там и купили, если вообще покупали. В чём большие сомнения, ибо кто мне скажет, как на этой ленте сделать термопечать без кассового аппарата именно «Пятёрочки»? Ведь это не просто машинка, а фискальный регистратор, не позволяющий владельцу сделать ни вправо шаг, ни влево от Налогового кодекса. Все эти регистраторы сами регистрируются в налоговых органах. Так что так просто чек не подделаешь, даже если и лихо это задумал…

Упёршись в очередной тупик, я решил, что хватит одному заниматься мозголомством — пусть и Андрей свои извилины помучает. Тем более, он наверное их и мучает, да мне, надувшись как мышь на крупу, от обиды не сообщает. А обида-то и выеденного яйца не стоит! Что ж, если молчишь и не звонишь, то гора сама пойдёт к Магомету. Хотя мне больше нравится присловье одного моего коллеги периода юношества: «Если гора не идёт к Магомету, то идёт она к чёрту!»

Я нашёл в списке контактов смартфона Андрея и нажал на иконку телефонной трубки. Пошёл звонок. Он совершил полный оборот, запрограммированный оператором сотовой связи, и истощился. Я повторил. Результат был тот же. Ну, Андрей — видит, что я звоню и не берёт трубку. Это как называется? И из-за чего? Из-за этого дурацкого чека? Нет, конечно, не из-за него самого, а оттого, как от него сдетонировали его потаённые стариковские домыслы, которые он столько десятилетий удерживал в себе, как мечтающий отлить в безуспешных поисках сортира. Вот старый дурень! Есть сомнения, так спроси же — неужто мы вместе всё по винтикам не разберём, да по полочкам не разложим и не докопаемся до истины?

И тут меня словно кипятком окатило: а если это Андрей? Если он так мстит, выждав удобный момент, за свои многолетние зажимы? Но какой такой «удобный момент», отмёл я сперва и это предположение как безумное. Кокон светился и погас 44 года назад — столетие этого коллапса будет через 56 лет, так почему на вековой ленте времени удобный случай этим кольнуть или попрекнуть — кто знает, что он там горячечно выдумал в отместку за мнимые обиды — именно нынче, в сентябре 2016 года? А в прошлом году нельзя было? Или подождать до «круглого» 20-го?

А что — может и нельзя. Все мы с годами не становимся лучше. У кого мнительность разрастается, у кого злость на весь мир от страха приближения смерти: я умру, а все останутся, кто-то, прежде неуёмный живчик, превращается в пассивного микстуроголика, мечтая только о том, чтобы боль там или там отпустила хоть ненадолго. Я вот давно уже мизантроп, правда, вполне благодушный. Вот и Андрей мог копить и копить свою придуманную обиду, холить-лелеять её, пока она окончательно не созрела, как чирей — и садануть его скальпелем именно теперь, когда больше невмоготу.

Первоначальные вопросы кто и зачем дополнились вопросом — за что. Но можно ведь и иначе взглянуть на побудительные причины…

Тут я себя оборвал и, решив больше не дозваниваться, а отправиться к Большаковым без предупреждения и, если что — выломать им дверь. Но по пути мне нужно было проверить одну пришедшую на ум идею.

Сойдя с маршрутки на том же углу, с которого накануне уезжал, только на противоположной стороне, я зашёл тут же рядом в «Пятёрочку», где давеча покупал приятный грузинский коньяк. Покупателей почти не было, работало всего две кассы, а остальные продавщицы, которые в этой торговой сети, в отличие от гипермаркетов, ещё и кассирши, занимались выкладкой товаров. Подошёл к одной, которая как раз добила палет с молоком и стояла вроде как любуясь плодами рук своих, а на самом деле передыхая после долгого «фитнеса».

— Добрый вечер! Я хочу разыграть жену…

Она не дала договорить, окинув меня быстрым цепким взглядом:

— У вас нет жены.

— Что, настолько неухожен? — вдруг сробел я, обычно непробиваемо нахальный.

— Наоборот — слишком ухожены. Так выглядят мужчины, которые боятся, чтобы не подумали, что они опустились без женщины.

— Я ничего не боюсь, — улыбнулся я, удивляясь себе, что на мгновение позабыл: я же скрипторис, а не просто проветриться вышел. — Но я и верно живу без жены. Но разыграть хочу всё же женщину…

— Что, дурой выставить? — снова она меня перебила, скривившись, и продолжила истерично: — Хватит уж дур из нас делать!

Хм, явно сегодня спала одна. А может быть и всю последнюю неделю.

— Нет, дураком я хочу в этом розыгрыше выставить себя. А она чтобы посмеялась.

— Добрый такой, да? — скривилась она уже по-другому. — Говори, чё те нужно!

— Вы же пойдёте за кассу…

И опять был перебит:

— Чё я сегодня там не видела?! Пусть Светлана, раз умная такая, сама и сидит! — выкрикнула она в пустоту и затем уже мне: — Чё те надо-то?

Я уже не был уверен, что стоит сказать — вдруг ещё полицию позовет. Винтить меня, конечно, не станут, по возрасту, но все их немые укоры, этих пацанчиков в странной такой униформе, мне тоже не улыбаются. Однако, помедлив, решился:

— Могли бы вы выбить мне чек — вот, скажем, за молоко…

Я опрометчиво снял с полки бутылку из первого ряда, который она только что выровняла, и потому моментально получил по мозгам:

— А снизу нельзя было? Только что подровняла — и вот снова возиться… Сдохнуть мне, что ли, при этом молоке?!

— Да что вы слова мне не даёте сказать! — взорвался я. — Мне нужен чек. Но чтобы на нём стоял завтрашний день. Как будто я купил это молоко в будущем и доставил сюда.

— Так бы и сказал сразу, — пробурчала продавщица-кассирша. — А то морочит мне голову… Это и есть твоя добрая шутка — где ты дурак, а она смеётся? А мне кажется, ты как раз её дурой выставить хочешь — чтобы она поверила, что приволок молоко из понедельника.

— Какого понедельника? — я был уже совершенно дезориентирован.

— Так завтра ж понедельник. А ты припрёшься в воскресенье: смотри, моя милая, я гостинчик из понедельника притащил, — куражилась она и вдруг осеклась и сказала совершенно вменяемо и дельно: — Нет, невозможно. Аппарат автоматически выставляет дату, как и сумму — в процесс не вмешаешься, даже если сильно захочешь. — И опять продолжила дурашливо: — Так что неси, голубчик, в воскресенье молоко из воскресенья!

Я поставил взятую было бутылку на место и демонстративно подравнял бутылочный строй. Она оценила:

— Такому бы я подкрутила дату, чего уж… Но только не в моих силах, прости.

Очередной следственный эксперимент показал однозначно: идея с подделанным чеком — стопроцентно тухлая.

Я вышел из магазина, пересёк Будапештскую и поднялся в доме за «Бургер-кингом» к этим мне очень теперь подозрительным Большаковым.