Шмары шпики и лимоны зелени

Рано утром дверь гостиничного номера в Бологое (где о коронавирусе будто и не слыхали), в котором остановился якобы коммерсант с видом на открытие своего бизнеса в городе, пенсионер Кабысток, тихо открылась. Матвей Егорович в тот момент выполнял упражнения древнекитайской гимнастики Цыгун, замедляющей старение и усиливающей потенцию, как уверяли дорогостоящие инструкторы. Он был одет в пестрый махровый халат поверх голубой пижамы и серые меховые тапочки из шкурок новорожденных оленят. Вопреки строгим наставлениям инструктора он повернул голову и отвлекся от внутреннего сосредоточения.

В дверях стояла юная блондинка в совсем коротеньком, по самые"не балуй", синем рабочем халатике и со шваброй и ведром. И кроме халатика на ней были только белые с золотом босоножки на очень высоком каблуке. Таком высоком, что на них не то что работать, даже и просто ходить было весьма затруднительно. Светлые с рыжинкой волосы ее были тщательно уложены в"естественный беспорядок", неровная челка падала на синие, с макияжем век, глаза, пухленькие губки с перламутровым цветом спермы слегка приоткрыты. На тонких, отнюдь не рабочих пальчиках густо теснились кольца и перстни из как будто драгоценных металлов и камней, а ногти были окрашены в разные цвета с какими-то даже инкрустациями. Одним словом это видение не было похоже на уборщицу в обычном понимании.

Матвей Егорович не успел даже и изумиться, просто замер с открытым ртом и

вытаращенными глазами, анализируя ситуацию.

— Ну, если… — стрельнула глазами очаровательная служащая.

— Да ничего! — неожиданно для себя воскликнул якобы коммерсант. — Я уже заканчиваю! — в прекрасных глазах ЭТОЙ"уборщицы"почему-то не хотелось выглядеть всевластным. — Уже даже и закончил! Можете приступать!

— К чему? — задало небесное создание вполне закономерный вопрос.

— Ну как? — он изумился он. — К этому самому!.. Ну, зачем вы пришли!

— Да?! — синие глазки лукаво сощурились, она отставила ведро со шваброй и быстро расстегнула халатик. Благо, пуговиц было мало — всего две!

После чего, удивительным образом удерживаясь на высоченных шпильках, продефилировала в комнату и сбросила на спинку кресла свое единственное рубище. Русые, почти незаметные волоски лобка были очень коротко острижены, а конусы грудей с розовыми сосками торчали боеголовками ракет разрушительной мощи.

Бедолага Матвей Егорович в своей жизни и карьере уже успел навидаться всякого, поэтому он несколько даже насмешливо кашлянул в кулак, предварительно отвернувшись:

— Простите, мадмуазель, полагаю, мы не совсем правильно поняли друг друга…

— Чо неправильно? — обернулась к нему юная прелестница.

— Все неправильно! Накиньте для начала что-нибудь! Потом поговорим!

Расширив удивленные очи (просто глазами это даже язык не поворачивается назвать!), девица все ж накинула свое одеяние и поджала соблазнительные губы:

— Поговорим? Ты импотент или?..

Он беззвучно рассмеялся:

— Нет, я не импотент и не прочее! Что вы подразумеваете. Я хочу, что бы все было красиво: цветы, шампанское, ужин при свечах!.. Разве вам так не хочется?

Девушка пожала плечиками:

— Кому ж не хочется?! Только тут так не принято — у командировочных времени нет.

— И какая у вас такса для командировочных?

— Обычная. Минет — штука, постель — две. Ночь — пятерка. И — никаких извращений! Деньги вперед!

— А кому деньги? Старший у вас есть?

— Как сказать!.. Воще-то я сама по себе, но меня прикрывают, учти! у меня хорошая крыша! — она обиженно выпятила губу.

— Это просто замечательно! — Матвей Егорович указал в кресло. — Присядьте, пожалуйста! Сейчас я закончу свои маленькие дела и потолкую с вами, будьте любезны подождать! — аккуратно повесив снятый халат на вешалку у входной двери, он скользнул в душевую, совмещенную, как это принято в провинции, с туалетом.

Екатерина же, опять пожав плечиками и застегнувшись наконец, присела. Что говорить, всяких чудиков хватает! Этот хоть про таксу спросил! Чтобы потом не делать удивленных глаз, дескать, мне и на курево не хватает!

Из душевой дяденька вышел совсем голым. Ничуть не стесняясь отвислого живота и сморщенного детородного органа, он распахнул шкаф и принялся одеваться. Начиная с белья, распаковываемого из целлофана. Костюм с белой рубашкой и галстуком, последовавшие за этим, он уже снимал с вешалок. А закончив и приведя в надлежащий вид редеющие седоватые волосики на голове, он, наконец, обернулся, словно только что заметил девушку:

— Как вас зовут, небесное создание?

— Катя…

— Ну и прекрасно, Катя! Будем знакомы, меня величают Матвей Егорович. Без всяких сантиментов! Я служу в определенных Органах, но ты не бойся, в кутузку я тебя не поволоку…

В дверь тихо постучали, Матвей Егорович легко шагнул к входу и впустил официантку с завтраком на тележке: кофейником с чашкой и тарелкой под сияющей крышкой. Толстая до безобразия служащая в защитной маске и перчатках сделала вид, что не замечает Екатерину.

— Что-нибудь еще пожелаете? — достала она блокнотик.

— Разумеется! У меня гостья, будьте любезны, и ей завтрак! — и к Екатерине. — Вы овсянку, полагаю, не очень любите? Чего бы вы хотели?

Девушка вздохнула:

— Я бы хотела шампанского и бутерброд с икрой. С красной!

Выражение лица Матвея Егоровича ничуть не изменилось.

— Пожалуйста, бутылку Советского Шампанского и бутерброд с красной икрой!

Толстушка, слегка передернувшись, записала и удалилась. А Матвей Егорович принялся за кашу, усевшись в кресло напротив девушки. Предварительно поставив на стол перед собой диктофон, и несколько ядовито ухмыльнувшись:

— Если вы надеетесь попить шампусика на халяву, то глубоко заблуждаетесь! — с аппетитом уплетая свою овсянку, он сверкнул серыми глазами. — Этот завтрак — аванс, который вам придется отработать!

Екатерина с облегчением рассмеялась:

— Ладно! Чего уж! — думая про себя, что все мужики одинаковы, хоть некоторые из них и менты!

Когда принесли шампанское с бокалами и тарелкой, сыщик уже покончил с овсянкой, налил себе кофе с молоком, но без сахара. Недавно начавшийся диабет следовало уважать.

— Вам откупорить или вы сами? — ни на кого не глядя, поинтересовалась полная служащая, при этом она выставляла заказ на стол.

— Да, откупорьте пожалста! — улыбнулся подполковник и тяжело вздохнул, увидев, как она пытается вынуть пробку, не сняв перчаток. — Хотя… Вы ведь не профессионал, верно?

— Верно… — женщина опустила глаза и тяжело вздохнула.

Матвей Егорович забрал бутылку и все сделал сам, наполнив пенящимся напитком бокалы.

— Присядьте, пожалуйста! — двинул один из бокалов в ее направлении. — Как вас зовут?

Она присела, казалось, на самый краешек стула и сложила руки на животе.

— Наталья…

— Выпейте с моей гостьей, Наталья! Я хочу кое о чем вас спросить.

Толстушка вздохнула снова, резко опустив голову, тихо и неразборчиво залепетала:

— При исполнении… Как можно?.. Вы понимаете… Меня могут уволить…

— Да ладно! Никто не узнает!

Служащая при этих словах быстро взглянула на девушку. Надо сказать, нервно задергавшую губами.

— Вы Катю боитесь, уважаемая? Не надо! Катя тоже тут на нелегальном положении! Более того, она пыталась совершить кое-что не совсем законное! Ее ведь тут, вроде как, и совсем не должно быть!

Несчастная подняла бокал, сдернула маску и нервно, большими глотками опустошила его.

— Все? Теперь я могу идти?

— Разумеется! Только ответьте на один вопрос. Как, по вашему мнению, почему в гостинице нет охраны? Ведь должна быть по всем правилам!

— Должна быть?! — казалось, женщина очень удивлена. — Я не знала! А на кой они тут, если эпидемия!.. — закусила губу, с ужасом глядя на Екатерину.

— Если нет постояльцев и не ожидается? Это вы хотели сказать?

— Можно я пойду? Мне надо быть там!.. Марина сказала, прибудут погорельцы!..

— Я тоже, пожалуй!.. — поднялась девушка, оправляя халатик.

— Ну что вы, Катенька?! Как можно?! — привстал и Матвей Егорович. — Вы даже и не!..

— В другой раз! — отрезала уже решительно Екатерина.

(немного раньше)

1. 3-е октября 2015 года — Швецов Григорий Матвеевич, 28 лет, бармен ночного клуба"Радуга"в Боровичах, там же и проживает. Найден в Кафтино Бологовского р-на в доме на продажу (замок взломан).

2. 5-е января 2016 года — Синельников Геннадий Иванович, 20 лет, больной шизофренией инвалид из города Удомля, найден в пригороде Удомли, в съемной квартире, где и проживал. Мать была в отъезде.

Он прекрасно помнил, как его дернули во время Новогодних каникул шестнадцатого года. В стране был экономический кризис. Хотя почему был? Он так и остался. А с пандемией еще и усилился. Безработица уменьшилась лишь формально — чиновники нашли способы"увольнять"безработных с довольствия и из списков. Цены все так же растут, алкашей и нариков становится все больше, как впрочем, и самоубийц. Но тогда, хотя этот кризис продолжался уже с конца девяностых, это все было еще не совсем привычно.

Его выдернули прямо из-за семейного тогда еще стола. Мария фыркнула и вышла из комнаты. Степка тоже после тяжелого вздоха.

Звонил начальник следственного отдела подполковник Горюнов Степан Аркадьевич.

— Здравствуй, Матвей Егорович! — вздохнул он в трубку. — У нас серьезное дело. Я подумал, что лучше им заняться тебе. Сейчас сразу езжай в Удомлю! Потом все как надо оформим. У нас нечто похожее на серию.

— Товарищ подполковник! Сегодня Рождество! Я уже принял на грудь!

— Тогда езжай общественным транспортом! Все! Возражений в упор не слышу!

Делать было нечего, он собрал вещи в атмосфере всеобщего осуждения и с некоторым даже облегчением запрыгнул в такси.

Последние пару лет он постоянно жил в этой атмосфере. Вся беда в том, что на старости лет ум его, по мнению близких и коллег заметно помутился — он решил жить честно."Ха-ха! Честный мент в России — оксюморон! Такого не бывает! Тем более в Твери!" — такое он выслушивал постоянно. Сыну на"бесплатное"обучение в Универе требовалось все больше и больше, жене на"бесплатные"обследования и лечение на его взгляд несуществующих болезней… Короче — труба! Тем более что и трудился он почти бесплатно.

В автобусе он просмотрел папку с предыдущим делом. В Бологовском районе на берегу Кафтинского озера рыбаки случайно обнаружили полуразложившийся труп в давно заброшенном домике. На фотках трудно было что-то рассмотреть — нетронутыми были только руки и ноги, привязанные к никелированным спинкам старинной (еще с сеткой) кровати. Все тулово и лицо были изрезаны и измазаны засохшей кровью. Хуже того, половой член с мошонкой были вырезаны и вставлены назад так, будто потерпевший сам себя имел, трахал. И это еще не все — мошонка была пустой. Т.е. тестикулы были удалены. И исчезли. Лишь по отпечаткам пальцев был опознан бармен ночного клуба в Боровичах, ранее привлекавшийся за хранение двух доз героина Швецов Георгий двадцати восьми лет. По слухам нетрадиционной сексуальной ориентации, хотя это было не так — имелась сожительница.

Удомля — почти закрытый городок атомных энергетиков. Надо сказать, обеспеченный получше многих соседних! В том смысле, что цены тут так не скакали и продукты с вещами были заметно качественнее. Да и дешевле.

Сыщику вдруг стало грустно, очень и очень грустно. Господи Боже мой, в каком мире мы живем?!

Этот труп обнаружила мать покойного Вероника Алексеевна, как выяснилось, инвалида по шизофрении двадцати лет от роду Синельникова Геннадия. Сама Вероника в застиранном халатике, сухонькая, невысокая, с руками, прижатыми к груди, когда он вошел, явно пребывала в каких-то своих измерениях — ходила почти бесшумно с напряженным худеньким личиком, смотрела в пространство перед собой и не сразу отвечала. Она словно бы и не слышала его объяснения своего визита и дежурных вопросов — вздрагивала, когда он повторял их, и просила еще раз повторить.

— Вот, — провела его в крохотную каморку с компьютерным столом и диваном, — вот ведь, опять не убрался за собой! Надо навести порядок, пока его нет!..

Все ясно, шиза передается по наследству. Ну и опять же, она ведь его одна растила двадцать лет! А о муже он спрашивать не стал — знал из протокола, что его никогда и не было.

— Разрешите мне в компьютере посмотреть? — вопрос снова пришлось задавать трижды.

Женщина же вздрогнула, будто он ударил ее, вытаращила на него блеклые глаза:

— Нет-нет! Ни в коем случае! Геша очень не любит, когда я компьютер трогаю!

Кабысток шагнул к ней и, взяв руками за тоненькие плечики, встряхнул ее:

— Очнитесь! Придите, пожалуйста, в себя!

Она сразу сникла и бесшумно заплакала, опустившись на диванчик. Сыщик развернул блок со снятой задней крышкой и убедился, что видеокарта с картами памяти вынуты. В протоколе осмотра места преступления это не было зафиксировано. Он набрал местных оперов.

— Здравия желаю! Это майор Кабысток из Твери! Я тут на месте! Ну, вы понимаете! Квартира Синельниковых! Да! В протоколе досмотра ничего не сказано о компе! Его вообще досматривали?

— Одну секунду! Там был старлей Васильев! Подождите!

— Жду!

— Старший лейтенант Васильев! Чем обязан?

— Скажите, лейтенант, в квартире Синельниковых комп был?

— Наверное! Труп-то был в ванной, так что…

— Ну, так что, квартиру досматривать не надо?!

— Надо! Просто, вот, мне говорят — комп был сломан! Наверное, забыли внести в протокол! А отпечатков ни в ванной, ни в квартире чужих не было! И никто из соседей!..

— Ясно! И телефона тоже не было?

— Не было, наверное, преступник…

— Разумеется! — он выключился, долгим взглядом посмотрел на несчастную.