Связанные понятия
Прое́кция (лат. projectio — «бросание вперед») — механизм психологической защиты, в результате которого внутреннее ошибочно воспринимается как приходящее извне. Человек приписывает кому-то или чему-то собственные мысли, чувства, мотивы, черты характера и пр., полагая, что он воспринял что-то приходящее извне, а не изнутри самого себя.
Вытесне́ние (подавле́ние, репре́ссия) — один из механизмов психологической защиты в психодинамическом направлении психологии. Заключается в активном, мотивированном устранении чего-либо из сознания. Обычно проявляется в виде немотивированного забывания или игнорирования.
Защи́тный механи́зм (психологи́ческая защи́та) — понятие глубинной психологии, обозначающее неосознаваемый психический процесс, направленный на минимизацию отрицательных переживаний. Защитные механизмы лежат в основе процессов сопротивления.
Компенса́ция — защитный механизм психики, заключающийся в бессознательной попытке преодоления реальных и воображаемых недостатков. Термин введен Зигмундом Фрейдом, а позднее, понятый как жизненная стратегия, стал одним из центральных понятий в индивидуальной психологии Альфреда Адлера. Обычно компенсация проявляется в виде дополнительных усилий, прикладываемых к деятельности, как бы «компенсирующей» недостатки человека. Например, занятия спортом для инвалида будут являться компенсацией. Если усилия...
Сверх-Я (нем. Über-Ich), также Супер-Эго (через англ. Super-ego) — один из трёх компонентов (наряду с Я и Оно) психики человека, согласно теории психоанализа Фрейда. Сверх-Я отвечает за моральные и религиозные установки человека, нормы поведения и моральные запреты и формируется в процессе воспитания человека. Функциями Сверх-Я являются совесть, самонаблюдение и формирование идеалов человека.
Упоминания в литературе
Используя концепцию комплексов Юнга, я обращаю особое внимание на существующую в данный момент у клиента установку в интрапсихической области и в сфере межличностных отношений.
Комплекс – это совокупность образов, идей и чувств, связанных с иррациональными побуждениями или мотивациями. Например, человек может осознавать наличие комплекса, сформировавшегося на основе ощущения телесного образа Я, полностью или частично в зависимости от того, в какой степени он осведомлен о нем. А комплекс, сформировавшийся на основе вытесненных или подавленных аспектов половой идентичности, может быть полностью неосознаваемым.
В определении К. Г. Юнга сфокусированы все основные признаки комплексов, которые традиционно выделяются в психоанализе: а) бессознательное воздействие комплексов на поведение человека; б) связь содержания комплекса с аффектом; в) невозможность избавиться от комплексов путем простого забывания; г) в
целом негативный характер воздействия комплексов на актуальную жизнь человека. Самый негативный результат наличия комплекса состоит в том, что аффективные переживания, связанные с моральной травмой, возникают каждый раз, когда что-либо даже косвенно напоминает о психотравмирующей ситуации и человек многократно повторно претерпевает физические и нравственные страдания, получая вторичный, третичный и n-ный моральный вред.
Чтобы добраться до базисной структуры комплекса, необходимо разбить его на части. «От чего зависит эмоциональный настрой комплекса?» – спрашивает Юнг, продолжая исследование. «От образа определенной психической ситуации, который окрашен эмоционально и, кроме того, несовместим с привычными установками сознания»14. Слово «образ» является здесь ключевым. Это чрезвычайно важная категория для Юнга. Образ определяет сущность психики. Иногда в применении к
комплексу Юнг вместо понятия «образ» использует латинское слово «imago». «Материнское имаго» – это материнский комплекс в отличие от реальной матери. По сути, комплекс – это образ, который принадлежит исключительно субъективному миру, он «сделан» от чистого психического, так сказать, хотя он может относиться к реальному человеку, опыту или ситуации. Его не стоит смешивать с объективной реальностью, с реальными людьми, с реальными материальными объектами. Комплекс – это внутренний объект, и в своем ядре он является образом.
Естественно, мы описали упрощенную схему действия психики. Организм человека, в частности его психика, является автономной, саморегулирующейся системой и, пожалуй, главным фактором искажения психики является не конфликт между бессознательным и сознательным, а воздействие “Сверх-Я”. Подведя некоторый итог рассмотрения теории Фрейда о личности следует отметить, что он практически совсем не учитывал роль социальных и индивидуальных различий, которые также оказывают огромное влияние на мотивацию личности. Это привело к стереотипизации человека, превращению его скорее в биологического индивида, чем в социального субъекта, обладающего собственным, отличным от других, духовным миром. Фрейд считал открытые им закономерности универсальными для всех людей и всех народов. Это относилось и к этапам развития личности, и к ее структуре, содержанию бессознательных влечений, развитию комплексов. В то же время уже первые исследования показали, что, например, эдипов комплекс, который занимал центральное место в концепции Фрейда, детерминирован скорее социальными, чем биологическими факторами, особенностями воспитания, принятыми в данной культуре, и взаимоотношениями между родителями и детьми в семье. На это обратили внимание уже Юнг и Адлер (табл. 5.2), чьи результаты по изучению детских воспоминаний (в том числе и собственных) существенно отличались от опыта Фрейда. Адлер, а вслед за ним и другие ученые, также пришел к выводу, что кроме сексуальных и агрессивных существуют и другие, не менее значимые мотивы, которые также могут стать ведущими в
процессе формирования личности, например стремление к преодолению своей неполноценности.
Как известно, концепция эдипова комплекса вызвала существенные возражения у ученых многих стран, в том числе и у западных. Этнографы обнаружили, что психоаналитические гипотезы об извечном соперничестве между сыном и отцом по отношению к своей матери не находят подтверждения, например, в непатриархальных культурах. С критикой этой гипотезы выступил Б. Малиновский, в частности подчеркнувший, что эдипов комплекс не является универсальным и что он имеет не биологический, а социальный источник. Имелись и иные точки зрения на этот счет. А. Парсон, например, говорит о существовании специфического «семейного комплекса», отличного и от фрейдовской интерпретации эдипова комплекса и от трактовки взаимоотношений в семье, выдвинутой Б. Малиновским. Одним словом, проблема эдипова комплекса стала предметом дискуссий и в западной литературе. Автор же рецензируемой книги, по сути дела, отстраняется от содержательного рассмотрения данной проблемы. Вместе этого он выдвигает новую гипотезу, согласно которой эдипов комплекс в определенной степени свойствен каждому человеку
и существует «позитивный комплекс», при котором наблюдается эмоциональная взаимопривязанность ребенка и родителей, и «негативный комплекс» – проявление отвращения и ненависти ребенка по отношению к родителю противоположного пола. При этом С. Кан не дает какого-нибудь содержательного пласта, который бы не был произведен 3. Фрейдом.
Связанные понятия (продолжение)
Подсознательное — термин, ошибочно применяемый для характеристики активных психических процессов которые, не являясь в определённый момент центром смысловой деятельности сознания, оказывают влияние на течение сознательных процессов. Так, то, о чём человек в данный момент непосредственно не думает, но что в принципе известно ему и ассоциативно связано с предметом его мысли, может в качестве смыслового подтекста оказывать влияние на течение мысли, сопровождать её и т. п. В действительности для характеристики...
Отыгрывание (англ. acting out), отреагирование вовне, разрядка — психический механизм защиты, выражающийся в бессознательном снятии внутреннего напряжения через поведение, реализующее пугающий сценарий, за счёт изменения своей роли в нём с пассивно-жертвенной на активно-инициирующую. Иными словами — это бессознательное провоцирование развития тревожной для человека ситуации.
Диссоциа́ция — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. В результате работы этого механизма человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто оно происходит не с ним, а с кем-то посторонним. Такая «диссоциированная» позиция защищает от избыточных, непереносимых эмоций.
Нарцисси́зм — свойство характера, заключающееся в чрезмерной самовлюблённости и завышенной самооценке — грандиозности, в большинстве случаев не соответствующей действительности. Термин происходит из греческого мифа о Нарциссе, прекрасном молодом человеке, который предпочёл любоваться на своё отражение в водах ручья и отверг любовь нимфы Эхо. В наказание за это он был обречён влюбиться в собственное отражение и в итоге превратился в цветок, его именем и названный.
Регре́ссия (лат. Regressus — обратное движение) — защитный механизм, являющийся формой психологического приспособления в ситуации конфликта или тревоги, когда человек бессознательно прибегает к более ранним, менее зрелым и менее адекватным образцам поведения, которые кажутся ему гарантирующими защиту и безопасность.
Идентифика́ция (лат. identificāre — отождествлять) — частично осознаваемый психический процесс уподобления себя другому человеку или группе людей. В ряде случаев может относиться к механизмам психологической защиты.
Психопа́тия (от др.-греч. ψυχή «дух; душа; сознание; характер» + от греч. παθος «страдание, боль, болезнь») — психопатологический синдром, проявляющийся в виде констелляции таких черт, как бессердечие по отношению к окружающим, сниженная способность к сопереживанию, неспособность к искреннему раскаянию в причинении вреда другим людям, лживость, эгоцентричность и поверхностность эмоциональных реакций.
Влече́ние , драйв — инстинктивное желание, побуждающее индивида действовать в направлении удовлетворения этой потребности. Психическое состояние, выражающее недифференцированную, неосознанную или недостаточно осознанную потребность субъекта, — уже имеющее эмоциональную окраску, но ещё не связанное с выдвижением сознательных целей. Преходящее явление, ибо явленная в нем потребность либо угасает, либо осознается, превращаясь в конкретное желание, намерение, мечту и пр.
Оно , иногда Ид (лат. id, англ. it, нем. Es — оно́) в психоанализе является одной из структур, описанных Фрейдом. Являет собой бессознательную часть психики, совокупность инстинктивных влечений.
Э́го (лат. ego от др.-греч. Εγώ «я») — согласно психоаналитической теории, та часть человеческой личности, которая осознаётся как «Я» и находится в контакте с окружающим миром посредством восприятия. Эго осуществляет планирование, оценку, запоминание и иными путями реагирует на воздействие физического и социального окружения.
Бессозна́тельное — совокупность психических процессов и явлений, не входящих в сферу сознания субъекта (человека), то есть в отношении которых отсутствует контроль сознания. Также бессознательное — характеристика психических представлений. Согласно Карлу Густаву Юнгу, любое явление может стать бессознательным в той или иной степени. Термин «бессознательное» используется в философии, психологии, психоанализе, психиатрии, психофизиологии, в юридических науках, искусствоведении и других дисциплинах...
Сопротивле́ние — психический механизм, препятствующий психоаналитическому проникновению в бессознательное и мешающий возвращению вытесненного. Как говорит Фрейд, «сила, которая поддерживает болезненное состояние», и не позволяющая ему придерживаться основного правила психоанализа: говорить всё, что приходит в голову.
Отрица́ние — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. Проявляется как отказ признавать существование чего-то нежелательного.
Самоуваже́ние (также чувство собственного достоинства) — в социологии и психологии отражает субъективную эмоциональную оценку собственной значимости, а также отношение индивида к себе как к личности. Включает в себя как мнение о себе (например, «я компетентен/некомпетентен»), так и связанные с этим эмоции (например, радость/отчаяние, гордость/стыд). Оно также отражается на поведении (например, настойчивость/уступчивость, уверенность/сомнение).
Аутоагре́ссия (автоагре́ссия, аутодестру́кция, поворо́т про́тив себя́, от ауто- + агрессия) — активность, нацеленная (осознанно или неосознанно) на причинение себе вреда в физической и психической сферах. С точки зрения психоанализа относится к механизмам психологической защиты. Аутоагрессия проявляется в самообвинении, самоунижении, нанесении себе телесных повреждений различной степени тяжести вплоть до самоубийства, саморазрушительном поведении (пьянстве, алкоголизме, наркомании, рискованном сексуальном...
Эмпати́я (греч. ἐν — «в» + греч. πάθος — «страсть», «страдание», «чувство») — осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека без потери ощущения внешнего происхождения этого переживания. Соответственно эмпа́т — это человек с развитой способностью к эмпатии.
Подсозна́ние (англ. subconsciousness) — термин, применявшийся для обозначения психических процессов, протекающих без прямого отображения их в сознании и помимо прямого сознательного управления. В науку термин введён в 1889 году Пьером Жане в философской диссертации. Позже он развил его в медицинской диссертации «Психический мир истериков» («L'état mental des hystériques» 1892). Одновременно следует отметить, что современные дискуссии о подсознательном берут начало в 1869 году, когда немецкий философ...
Эмоциональный процесс , эмоциональный феномен, эмоциональное состояние, эмоция (от лат. emoveo — потрясаю, волную), сленг. аффе́кт (от лат. affectus — страсть, душевное волнение) — психофизиологический процесс, мотивирующий и регулирующий деятельность (поведение, восприятие, мышление), отражающий субъективное значение объектов и ситуаций, и представленный в сознании в форме переживания. Среди эмоциональных процессов выделяют аффекты, эмоции, чувства и настроения.
Межли́чностные отноше́ния — совокупность взаимодействий между людьми. Эти отношения преимущественно основаны на связях, существующих между членами общества благодаря разным видам общения: в первую очередь визуальному (или невербальным связям, которые включают в себя как внешний вид, так и телодвижения, жесты), лингвистическому (устная речь), аффективному, а также языкам, построенным в результате развития сложных обществ (экономических, политических и т. д.).
Перено́с (или Трансфе́р от англ. transference, первоначально нем. übertragung) — феномен в психодинамической психологии, заключающийся в бессознательном перемещении ранее пережитых (особенно в детстве) чувств и отношений, проявлявшихся к одному лицу, совсем на другое лицо. В том числе, и на психотерапевта в ходе сеанса психотерапии. Этот феномен был замечен и впервые описан Зигмундом Фрейдом, показавшим его первостепенную важность для понимания клиента (пациента) в процессе психоанализа.
Эгоцентри́зм (от др.-греч. Εγώ — «я» и лат. centrum — «центр круга») — фактическая неспособность индивида рассматривать иную точку зрения, как заслуживающую внимания. Восприятие своей точки зрения как единственной существующей или даже единственно возможной. Термин введён в психологию Жаном Пиаже для описания особенностей мышления, характерного для детей в возрасте до 8–10 лет. По различным причинам такая особенность мышления в разной степени выраженности может сохраняться и в более зрелом возрасте...
Амбивале́нтность (от лат. ambo — «оба» и лат. valentia — «сила») — двойственность (расщепление) отношения к чему-либо, в особенности — двойственность переживания, выражающаяся в том, что один и тот же объект вызывает у человека одновременно два противоположных чувства.
Глу́пость — абстрактное понятие, подразумевающее под собой низкую степень интеллекта, отсутствие здравого смысла и неспособность самостоятельно мыслить и принимать рациональные решения. Проявляется также в невозможности отвечать (или давать элементарные ответы) на более сложные вопросы, а также в поведении и некоторых проявлениях личности в более сложных ситуациях.
Локус контроля — понятие в психологии, характеризующее свойство личности приписывать свои успехи или неудачи только внутренним либо только внешним факторам. Введено социальным психологом Джулианом Роттером в 1954 году.
Внушение , сугге́стия (лат. suggestio) — психологическое воздействие на сознание человека, при котором происходит некритическое восприятие им убеждений и установок. Представляет собой особо сформированные словесные (но иногда и эмоциональные) конструкции, часто также называемые внушением.
Фрустра́ция (лат. frustratio — «обман», «неудача», «тщетное ожидание», «расстройство замыслов») — психическое состояние, возникающее в ситуации реальной или предполагаемой невозможности удовлетворения тех или иных потребностей, или, проще говоря, в ситуации несоответствия желаний имеющимся возможностям. Такая ситуация может рассматриваться как до некоторой степени травмирующая.
Привя́занность — чувство близости, основанное на глубокой симпатии, влюбленности, преданности кому-либо или чему-либо.
Не путать с: ТифлопсихологияГлубинная психология (нем. Tiefenpsychologie) — общее название для ряда направлений в психологии, ориентированных преимущественно на наблюдение бессознательных психических процессов. В качестве синонима понятия «глубинная психология» часто используется понятие «динамическая психология», хотя термин «динамический» обозначает лишь частный случай глубинного подхода (наряду с экономическим и топографическим), описывающего психические феномены не в статическом, а в динамическом...
Комплекс неполноценности — совокупность психологических и эмоциональных ощущений человека, выражающихся в чувстве собственной ущербности и иррациональной вере в превосходство окружающих над собой. Комплекс неполноценности возникает вследствие разнообразных причин, таких, как: дискриминация, душевные травмы, свои собственные ошибки и неудачи и т. п. Комплекс неполноценности существенно влияет на самочувствие и поведение человека.
Акцентуа́ция , акцентуа́ция хара́ктера, акцентуа́ция ли́чности, акцентуи́рованная ли́чностная черта́ (от лат. accentus — ударение) — находящаяся в пределах клинической нормы особенность характера (в других источниках — личности), при которой отдельные его черты чрезмерно усилены, вследствие чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении одних психогенных воздействий при сохранении хорошей устойчивости к другим. Акцентуации не являются психическими расстройствами, но по ряду своих свойств...
Триггер (от англ. trigger) — событие, вызывающее у человека, больного ПТСР, внезапное репереживание психологической травмы, само по себе не являющееся пугающим или травматичным. Больные посттравматическим стрессовым расстройством обычно всеми силами сторонятся встреч с триггером, стремясь избежать нового приступа.
Самооценка — это представление человека о важности своей личности, деятельности среди других людей и оценивание себя и собственных качеств и чувств, достоинств и недостатков, выражение их открыто или даже закрыто.
Метафизическая интоксикация , философская интоксикация — психопатологический синдром спектра расстройств мышления, характеризующийся размышлениями на отвлечённые темы, отличительными признаками которых является примитивность, отрыв от реальности и отсутствие критики. Может привести к социальной дезадаптации, фанатизму и одержимости сверхценными идеями.
Теория объектных отношений — модель, система психологических взглядов, существующая в рамках психодинамического подхода и отталкивающаяся от предположения, что психика состоит из «внутренних объектов», представляющих собой интернализированные внешние объекты: людей и ситуаций. Основываясь на психодинамической теории, теория объектных отношений предполагает, что отношение людей к другим и ситуации в их взрослой жизни формируется семейным опытом в младенчестве. Например, взрослый, который испытал пренебрежение...
Парамнези́я — нарушения и расстройства памяти, выражающиеся в ложных воспоминаниях; может происходить смешение прошлого и настоящего, а также реальных и вымышленных событий. Парамнезия часто характеризуется переоценкой влияния собственной личности на исход некоторых событий, имевших место в прошлом. Парамнезии являются качественными извращениями памяти.
Уверенность в себе — свойство личности, ядром которого выступает позитивная оценка индивидуумом собственных навыков и способностей, как достаточных для достижения значимых для него целей и удовлетворения его потребностей. Уверенность в себе как основу адекватного поведения следует отличать от самоуверенности.
Интрое́кция (от лат. intro — внутрь и лат. jacio — бросаю, кладу) — бессознательный психологический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. Включение индивидом в свой внутренний мир воспринимаемых им от других людей взглядов, мотивов, установок и пр. (интрое́ктов). Термин был предложен в 1909 году венгерским психоаналитиком Шандором Ференци.
Установка — неосознанное психологическое состояние, внутреннее качество субъекта, базирующееся на его предшествующем опыте, предрасположенности к определённой активности в определённой ситуации. Установка предваряет и определяет развертывание любой формы психической деятельности. Она выступает как состояние мобилизованности, готовности к последующему действию. Обусловлена соответствующей ситуацией наличия у субъекта потребности и необходимостью её удовлетворения. Наличие у человека установки позволяет...
Стыд — отрицательно окрашенное чувство, объектом которого является какой-либо поступок или качество (философия) субъекта.
Экзистенциальный кризис (лат. existentia — существование; др.-греч. κρίσις — решение, поворотный пункт) — состояние тревоги, чувство глубокого психологического дискомфорта при вопросе о смысле существования. Наиболее распространён в культурах, где основные нужды для выживания уже удовлетворены.
Сверхце́нная иде́я , сверхце́нная мы́сль, или переоце́ниваемая иде́я, — психологический термин, обозначающий суждение, которое возникает в результате реальных обстоятельств и выводимо из личности, её установок, но сопровождается неиссякаемым эмоциональным напряжением и преобладает в сознании над всеми остальными суждениями. Человека охватывает чрезмерная одержимость в достижении какой-либо цели.
Когнити́вный диссона́нс (от лат. cognitiо «познание» и dissonantia «несозвучность», «нестройность», «отсутствие гармонии») — состояние психического дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций.
Психологическая травма или психическая травма — вред, нанесённый психическому здоровью человека в результате интенсивного воздействия неблагоприятных факторов среды или остроэмоциональных, стрессовых воздействий на его психику. Часто бывает связана с физической травмой, угрожающей жизни, либо нарушающей ощущение безопасности.
Коллективное бессознательное — согласно психологу К. Юнгу, одна из форм бессознательного, единая для общества в целом и являющаяся продуктом наследуемых структур мозга. Основное отличие коллективного бессознательного от индивидуального в том, что оно является общим для всех людей, представляет собой некий единый «общий знаменатель» для разных людей. Однако важно подчеркнуть, что под словом «коллективное» подразумеваются отнюдь не проблемы общественного порядка, наоборот коллективное бессознательное...
Метод свободных ассоциаций — психоаналитическая процедура изучения бессознательного, в процессе которого индивидуум свободно говорит обо всём, что приходит в голову, невзирая на то, насколько абсурдным или непристойным это может показаться. Один из первых проективных методов. Метод активно используется в психоанализе, психологии, социологии, психиатрии, социальной работе, психолингвистике.
Упоминания в литературе (продолжение)
Лишь развитие этологических дисциплин в середине ХХ в. принесло реальный эмпирический материал, который позволил создать действительные теоретические обобщения относительно агрессии как общих врожденных механизмов у животных и человека. Речь идет о К. Лоренце и его последователях (социобиологи), которые и создали основы современных научно-биологических интерпретаций агрессии. Лоренц определил прежде всего сам термин «врожденности»: это то поведение, которое не может быть устранено или же серьезно модифицировано, сколь бы значительным ни было средовое воздействие.2 Другой важнейший постулат Лоренца: агрессия как борьба за выживание и воспроизведение идет главным образом между особями одного вида. Самое же существенное в понимании агрессии Лоренцем – это определение ее через понятие «побуждение», внутреннюю, имманентную для организма «энергию». Здесь Лоренц, вероятно, испытал влияние Фрейда с его гидравлической моделью сексуальности – он также применил подобный подход и к интерпретации агрессивности: имеется некий внутренний «резервуар» постоянно генерируемой организмом «агрессивной энергии», равно как и собственные врожденные пусковые механизмы. Если нормально-естественный выброс агрессии тормозится внешними обстоятельствами, то снижается порог соответствующего поведения, и достаточно небольшого побудительного импульса для того, чтобы произошел взрыв агрессии. Гидравлическая модель агрессивности – наиболее уязвимое место в концепции Лоренца. Вместе с тем именно он создал
основы исторически следующей модели агрессивности как наследуемого комплекса признаков, показав ее эволюционную значимость: эффективная утилизация ресурсов территорий, половой отбор сильнейших и средство установления, поддержания иерархий.
Начнем с рассмотрения развития ребенка в понятиях идентификаций, ведущих к разрешению эдипова комплекса. Сначала индивидуум должен дифференцировать и отделить свое Эго от Эго объекта, чтобы затем осуществить переход от нарциссических к интроективным идентификациям, характерным для разрешения эдипова комплекса. Более поздние идентификации базируются на признании различий между субъектом и объектом и на разнице полов и поколений (Fairbairn, 1941). Тенденция к идентификации с первыми объектами и слиянию с ними является наиболее примитивной формой объектных отношений – «быть объектом вместо того, чтобы иметь его» (Freud, 1921с, 1941 [1938]). В случае доминирования эта тенденция к идентификации и слиянию с объектом, который еще не катектирован, усиливает инверсию эдипальной ситуации. Я изучал этот аспект идентификации в случаях гомосексуальных анализандок (J-M. Quinodoz, 1986, 1989a). Напротив, способность отвергнуть отца или мать в момент угасания эдипова комплекса через процесс идентификации «с отвергнутым объектом» (aufgegebene Objekte, Freud, 1923b)1 – механизмы, напоминающие меланхолическую интроекцию, – ведет к
нормальному процессу идентификации, так называемой «ассимилирующей идентификации», по Люка (Luquet, 1964), и «пост-эдипальной интроективной идентификации», по Бежуа (Begoin, 1984). Бежуа считает чрезмерную сепарационную тревогу одним из препятствий к отказу от нарциссической идентификации в пользу интроективной идентификации; он рассматривает этот переход как «основную практическую проблему анализа».
В настоящее время шизоидность понимается как психическое состояние рефлексии, внутрьнаправленного внимания, некоторой отчужденности от окружающего мира, выражающееся в уходе индивида от контактов с окружающей действительностью и погружении в мир собственных переживаний. Она может быть результатом неправильного воспитания или чертой характера интроверта. Термином «шизоидность» стали пользоваться при описании индивидуальных особенностей, связанных с преимущественной ориентацией человека на свою внутреннюю картину мира и внутренние критерии в оценке событий, что сопровождается утратой способности к интуитивному пониманию окружающих, проигрыванию их ролей, неадекватным эмоциональным реагированием на их
поведение. Некоторые тесты, например, MMPI, содержат шкалы, измеряющие шизоидность мышления и поведения (основные шкалы: Sc – шизоидности, Si – социальной интроверсии; дополнительные шкалы: SOC – коммуникативные качества; AUT – аутизм; HOS – интровертированность). Симптоматика шизоидности включает: отсутствие или ослабленное проявление «комплекса оживления» к людям и его наличие по отношению к неодушевленным предметам; дефекты речи; склонность к ритуализации поведения или стереотипным действиям; отсутствие «контакта глаз» в общении с близкими; трудности в распознавании опасностей. Эти симптомы парадоксальным образом сочетаются с необычно хорошим моторным развитием, точной памятью, высокими достижениями в развитии некоторых специальных интересов (счет, механическое конструирование и т. п.).
Понятие «внутренняя картина болезни» введено известным отечественным терапевтом Р. А. Лурия в 1935 г. Он показал узость противопоставления «субъективных жалоб» и «объективных симптомов» и предложил более широкие и непротивопоставляемые понятия – внешнюю и внутреннюю картины болезни. Под ВКБ Р. А. Лурия понимал признаки заболевания, которые можно получить всеми доступными врачу объективными методами исследования. «Внутренняя картина болезни» – весь сложный внутренний мир больного человека, его чувства и эмоции, а также его представления и умозаключения. Опираясь на теоретические положения немецкого врача А. Гольдшейдера (1929) об аутопластической картине болезни, Р. А. Лурия выделял в ВКБ два уровня: «сенситивный» и «интеллектуальный». К первому относятся все ощущения и чувства, возникающие в связи с заболеванием, а ко второму – мысли и истолкования возникших изменений, связанных с болезнью. Структура как сенситивного, так и интеллектуального уровней ВКБ находится в тесной зависимости от особенностей личности больного, а внутренний мир пациента является индивидуальным проявлением его личности. Такой
психологический комплекс выступает главным образом в роли генератора разнообразных реакций, в том числе ятрогенных. В связи с этим чаще указывается лишь отрицательная роль ВКБ, хотя в действительности она может быть и полезным регулятором поведения пациента, направленным на преодоление болезни.
Важную роль в межличностном познании играют психологические знания. В них зафиксирован соответствующий опыт субъекта. Разновидностью таких знаний являются так называемые социальные стереотипы. Они отличаются тем, что психологический опыт субъекта познания представлен в них в более или менее структурированном виде. Каждый стереотип воссоздает в себе
довольно устойчивый комплекс личностных черт, особенностей внешнего облика и поведения человека, принадлежащего к определенной социальной группе: профессиональной, национально-этнической, половой, возрастной, ролевой и т. д. Примером может служить стереотип типичного учителя, лица кавказской национальности, женщины, матери и т. п. [26] [27] [28]. Социальные стереотипы очень важны на этапе знакомства с человеком, поскольку при дефиците психологической информации значительно ускоряют межличностное познание. В условиях реального общения они используются как своеобразные эталоны, с которыми мысленно соотносится каждый незнакомый человек. При этом на основе хотя бы его частичного соответствия какому-то из имеющихся у субъекта социальных стереотипов ему (познаваемому лицу) автоматически приписываются и все остальные входящие в него качества, что далеко не всегда соответствует истине. Поэтому с помощью механизма стереотипизации можно получить только приблизительное представление о другом человеке. В большинстве случаев процессы стереотипизации осуществляются на неосознаваемом уровне. Субъект осознает лишь их конечные результаты в форме соответствующих представлений о людях. Типичной ошибкой межличностного познания является склонность к излишнему доверию своим стереотипам.
Я как объект исследования представляет собой настолько широкое проблемное поле деятельности, что появление новых дискуссионных тем нередко перестраивает уже сложившуюся систему анализа и интерпретации теоретических и эмпирических данных. Наиболее острыми вопросами изучения феномена Я являются: проблема становления и генеза структуры Я в процессе взросления; адаптивные и дезадаптивные функции Я; конфликтная и неконфликтная сферы Я; проблема защитных механизмов – их классификации, функционального назначения, динамики в процессе жизни, связи с копинг-стратегиями, диагностики и критериальной значимости для определения уровня развития личности; когнитивное предназначение Я как функции познания окружающего мира с целью адаптации к нему; роль инстанции Я в осуществлении баланса между влечениями и нормативными установками; механизмы формирования Супер-Эго в процессе динамики Я; сепарационные процессы, направленные на отделение от интроецированных объектов, ставших внутренними и др. Многие из перечисленных выше проблем являются предметом исследования целых научных направлений, например Эго-психологии (Х. Гартманн, Э. Эриксон, М. Малер), теории объектных отношений (Х. Кохут, М. Кляйн), селф-психологии и др. Однако, несмотря на разнообразие исследовательских позиций и подходов, некоторые вопросы начинают занимать статус научного факта или аксиомы, достоверность которых, как считается, уже неразумно оспаривать или подвергать сомнению. В качестве такого научного факта можно упомянуть проблему защитных механизмов как способов редукции тревоги и поддержания самооценки, проблему
идентичности личности как устойчивого комплекса индивидуальных черт, создающих ощущение стабильности Я во времени, проблему границ Я и не-Я, регулируемых с помощью механизмов приватизации и персонализации среды и многие другие.
Таким образом, трактовка понятия когнитивной схемы различается в теориях когнитивной переработки информации, когнитивных теориях личности и теориях социального познания. Различие главным образом состоит в том, что в теориях когнитивных процессов схемы рассматриваются как когнитивные структуры, предвосхищающие восприятие и познание субъектом реальности, а в социальных теориях и когнитивных
теориях личности – как когнитивно-аффективные комплексы, формирующиеся из переживания индивидом событий его личной истории и соответственно направляющие его поведение. Существуют понятия, сходные с конструктом схемы (установки, аттитюды), которые отличаются скорее контекстом рассмотрения, нежели в содержательном плане. В частности, А. Бек в своей когнитивной теории депрессии говорит о дисфункциональных убеждениях (beliefs), тогда как шкала, разработанная для диагностики этих убеждений, называется «Шкала дисфункциональных установок» (Dysfunctional Attitude Scale) (Weissman, 1979).
Трансгрессивный переход представляет собой пограничное состояние психики, при котором баланс сознательно-бессознательных сил смещается в сторону бессознательного комплекса. По мнению Х. Плеснера (Plesner, 1941), анализ содержания пограничных состояний может приблизить нас к обнаружению и пониманию устойчивых схем человеческого бытия. При смехе и плаче, как
наиболее ярких формах выражения аффекта, индивидуум «как плотско-душевное единство» отказывается от намерения интенционального наблюдения и рационального осознания своего поведения. Мы считаем, что в состоянии аффекта характер действия не детерминирован установками «Я»; образ «Я» «исчерпывает» себя как знак, вокруг которого организуется психическая жизнь субъекта. Бессознательное, будучи средой, в которой зарождается аффект, продуцируя его, «переживает» его.
В О. участвуют отдельные люди и самые разные группы и общности, существенным признаком к-рых является социальность. Важнейшей характеристикой О. оказывается прямое или опосредованное техническими устройствами, явное или воображаемое взаимодействие и воздействие его участников друг на друга. Одновр. происходит и самовоздействие. Кроме того, О. происходит с помощью сформировавшихся в фило-, онто– и социогенезе средств и способов, дающих людям и их общностям возможность обмениваться имеющейся у них информацией, влиять как на эмоциональное состояние друг друга, так и на собственные состояния, побуждать и инициировать более или менее масштабные по их общесоциальной или индивидуально-личностной значимости деяния и поступки. Изучение всего этого требует привлечения комплекса наук. Во взаимодействии, находящем форму своего выражения в О., участники различаются по параметрам активности и результативности. Психич. процессы: ощущения, восприятие, память, воображение, мышление, речь, эмоции и чувства,
воля, внимание – в разных взаимосвязях актуализируются у человека по ходу процесса О. Участвует в нем, как правило, и моторика, соответствующая движениям тела. Представленность у общающихся чувственных и словесно-понятийных образов друг друга и самих себя всегда сказывается на характере О., на речевой и неречевой инструментовке взаимопередачи и приема той информации, к-рую каждый партнер хотел бы сделать достоянием др. партнера с желательным для себя результатом. Поэтому необходимую роль при исследовании О. играют психолингвистика, психосемиотика и психосемантика.
Сохраняя нарочитый нейтралитет в отношении понятия «инстинкта», И.П. Павлов предлагает не «систематизировать» разнообразные инстинкты, поскольку все они (от пищевого до полового) имеют одну функцию – «охранительную»308. Таким образом, И.П. Павлов не только не отрицает существования инстинктов как таковых, но идет значительно дальше – объединяет их в одно общее, единое целое, которое, если обобщить высказывания ученого на эту тему, есть собственно тенденциявыживания, обеспеченная, в первую очередь, «элементарными эмоциями»309. Понятие «элементарных эмоций» И.П. Павлова фактически тождественно понятию «главных эмоций» У. Кеннона,[76] которые не являются в его концепте фактом сознания, но фактом поведения целостного организма по отношению
к среде, компонентом общего комплекса активности этого организма, необходимого для выживания310. Таким образом, оба ученых указывают на первичную, исходящую функцию «тенденции выживания», которая свойственна всякому живому организму и обеспечивает его адаптацию, причем наличие этой тенденции выводится аналитически, что, по всей видимости, и смущает патриархов объективизма.
Рассмотрим некоторые особенности механизма обработки информации. В книге «Чудо языка» немецкий филолог В. Порциг писал: «Когда речь идет о психических процессах, мы говорим не только о внешнем и внутреннем, но также о том, что происходит „выше и ниже порога“ сознания, о подсознании, о переднем и заднем плане, о глубинах и слоях психики. Пространство вообще служит моделью для всех не наглядных отношений…»[47]. Здесь на первый план выводится
структура мышления как сложного комплекса, в котором психоанализ выделяет несколько уровней, значительную роль отводя бессознательному. В последнем выделяются, прежде всего, «коллективное (не- или сверхличное) бессознательное», представляющее собой, как писал К.-Г. Юнг, объективно-психическое, а также «личное бессознательное», имеющее субъективно-психический характер[48].
Подводя краткий итог, можно отметить, что существуют
совершенно различные подходы к определению выгорания, которые либо акцентируют внимание на его результативной стороне, либо подчеркивают его процессуальный характер. В рамках первого подхода выгорание понимается как некий комплекс относительно независимых друг от друга симптомов, которые объединяются в более крупные блоки. В рамках процессуального подхода выгорание – это процесс, протекающий в ходе профессионального развития человека и имеющий стадиальный характер. Несмотря на кажущуюся противоречивость двух альтернативных подходов в определении психического выгорания, можно найти, на наш взгляд, некоторое объединяющее начало, позволившее интегрировать их. Его сущность заключается в традиционном для отечественной психологии принципе единства результирующей и процессуальной стороны любого психического явления. С точки зрения данного принципа выгорание можно рассматривать как состояние, которое имеет некую меру выраженности входящих в его состав структурных компонентов, являясь, таким образом, результатом происходящих с личностью изменений. С другой стороны, психическое выгорание как состояние имеет процессуальный характер, оно развивается в процессе профессионального становления личности и имеет стадийный характер. Однако рассмотрение выгорания с данной позиции не укладывается в рамки традиционных аналитических исследований и требует применения нового подхода.
Аналитическая психотерапия – это один из методов психотерапии, основанный на восстановлении специальной методикой у больного с помощью психотерапевта так называемых «ущемленных комплексов», находящихся в «бессознательной сфере», «вскрытии» этих комплексов и доведения их до «сознания» больного. З. Фрейдом разработана специальная терминология для проведения психоанализа. Краеугольным камнем теории Фрейда и его последователей о происхождении неврозов и некоторых соматических заболеваний являлся пансексуализм. В Западной Европе, и особенно в США, широким признанием
пользуется инфантильно-сексуальная теория неврозов, созданная Фрейдом. Эта методика основана на идеалистических концепциях Фрейда и его последователей, которые считают, что в основе всех неврозов и ряда других патологических состояний лежат различные явные и скрытые сексуальные переживания и влечения. По этой теории, в раннем детском возрасте, обычно в первые три года жизни, и никогда не позже пятого года у ребенка появляется ряд впечатлений, которые он не способен оценить как недозволенные или запретные. Эти влечения носят сексуальный характер. Например, половое влечение девочки к отцу или мальчика к матери (так называемый «эдиповский комплекс»). Возможны также и аутоэротические влечения: нарциссизм, мастурбация, гомосексуальные влечения и тому подобные. В процессе воспитания ребенок, по мнению Фрейда, узнает о запретности этих влечений, и они в сознании ребенка подавляются. Даже сама мысль о существовании этих влечений становится неприемлемой из-за несовместимости ее с понятиями о приличии. Эти недозволенные мысли и желания не допускаются до сознания и вытесняются в так называемое бессознательное, в дальнейшем подвергаясь амнезии. Силы, подавляющие эти недозволенные влечения, Фрейд назвал термином «цензура», а сам процесс подавления этих влечений – «вытеснением». Переживания, которые оказались вытесненными в «бессознательное», получили название «комплексов».
Например, одним из наиболее продуктивных понятий
в семиотике можно считать понятие интерпретанты, которое соотносимо с разрабатываемым в лингвистике понятием смысла. Пирс полагал, что интерпретанта может представлять собой чувства, предрасположенность к поведенческой реакции определенного типа, но также и другое, иногда более сложное знаковое построение. Это предполагает способность отдельного знака реализовывать свое значение за счет участия в сложных, иерархически организованных знаковых комплексах.
А. В. Запорожец [62] отмечает, что при переходе от раннего к дошкольному возрасту происходят сдвиги в эмоциональной сфере в связи с развитием у ребенка взаимоотношений с окружающими людьми, и изменениями характера его деятельности. Это выражается в появлении особых форм сопереживания, сочувствия действиям и состояниям другого лица, появляются опережающие эмоциональные переживания, предвосхищающие последствия выполняемых действий, которые ведут за собой и изменения в структуре эмоциональных процессов. Возникают синтетические
эмоционально-гностические комплексы типа аффективных образов, моделирующих смысл определенных ситуаций для субъекта и начинающих регулировать динамическую сторону поведения ребенка уже на ранних стадиях его развития.
Известно, что далеко не все психофизиологические функции, психические процессы и состояния входят в структуру личности. Из множества социальных ролей, установок, ценностных ориентаций лишь некоторые входят в структуру личности. Вместе с тем в эту структуру могут войти свойства индивида, многократно опосредствованные социальными свойствами личности, но сами относящиеся к биофизиологическим характеристикам организма (например, подвижность или инертность нервной системы, тип метаболизма и т. д.). Структура личности включает, следовательно,
структуру индивида в виде наиболее общих и актуальных для жизнедеятельности и поведения комплексов органических свойств. Эту связь нельзя, конечно, понимать упрощенно как прямую корреляционную зависимость структуры личности от соматической конституции, типа нервной системы и т. д.
Не обошел своим вниманием явление установки и такой известный советский физиолог, как П.К.Анохин. Им были развиты представления об «акцепторе действия» как о заготовленном комплексе возбуждений. Автор теории функциональной системы П.К.Анохин сближает понятия «акцептор действия» и «установка». «Психологи разработали специальную форму эксперимента, – пишет П.К.Анохин, – в котором они обнаруживают наличие этого акцептора действия. Можно указать на давно известное в психологии явление «иллюзии Шарпантье», которое в точности соответствует физиологическим явлениям, разобранным нами выше. К этому же роду физиологических явлений относится и установка в
психических процессах, разрабатываемая в настоящее время лабораторией Д.Н.Узнадзе» (Анохин, 1975, с.181).
В классических вариантах когнитивного подхода и основанной на нем психотерапии (Ж. Пиаже, Дж. Келли, Ф. Франселл, Д. Баннистер, А. Эллис, У. Драйден, А. Бек, Г. Эмери, А. Фримен) фокусом внимания являются когнитивные личностные конструкты, а в случае отклонения от нормы – «ложные иррациональные убеждения». В современной когнитивной психологии появляются представления о регуляции
поведения когнитивно-аффективными комплексами (С. Эпштейн, Р. Янофф-Бульман).
Важные грани информационно-психологических воздействий раскрываются в исследованиях Н. Д. Павловой (Павлова, 2012; см. также Григорьева, Павлова, 2012, 2014). Актуально, например, также понимание роли расплывчатых понятий в лингвистической манипуляции, которая может быть как преднамеренной, так и результатом непроизвольного употребления лингвистических структур. Показано, что приемы выбора информации связаны с т. н. «интенциональными
комплексами»; виды массмедийного дискурса имеют присущие им интенциональные характеристики, опосредствующие использование приемов речевого воздействия. Одним из важных направлений исследования становится описание интенционального пространства дискурса, без обращения к которому невозможно уяснить, зачем нечто было сказано. С интенциями оказались связанными выбор информации, детализация описания, ссылки на очевидцев и авторитет, эмоциональное заражение, использование повторений, экспрессивных слов и жаргона. Показано, что виды телевизионного дискурса (ток-шоу, телебеседы, предвыборные дебаты) различаются по своим интенциональным характеристикам и приемам речевого воздействия (Григорьева, Павлова, 2012, 2014).
Исследования показывают, что А. Валлон занялся психологией тонической активности, по крайней мере, по двум причинам. Прежде всего он чувствовал потребность ввести в психологию реального чувственно-конкретного человека. Занимаясь исследованием действий, он увидел необходимость подвергнуть психологическому исследованию и ту «почву», из которой вырастают действия, – телесную непрерывность существования человека, которая может выступить
в качестве специфического предмета психологического исследования, ибо сама входит в психологическую организацию индивида, сама выступает как один из способов (как и деятельность) существования психического. Теоретическая обработка собственных эмпирических исследований психического развития ребенка с первых дней его существования привела А. Валлона к такому пониманию природы психического, которое намного опередило существовавшие в 30–40-х годах теории. По его мнению, ребенок весь, целиком развивается как психологическое существо, т. е. физиологические процессы, клоническая активность, движения висцеры, работа внутренних органов и органов чувств, мозг ребенка развиваются как части единой психической организации. Это важнейший методологический аспект работ А. Валлона не нашел своего продолжения, но отнюдь не ускользнул от внимания его учеников. Анализируя разработку А. Валлоном проблемы сознания в психологическом плане, Ф. Мальрие [3] указывает, что А. Валлон понимал сознание не как комплекс психических состояний, а как «действие», в котором принимает участие все тело, включая центральную нервную систему, вегетативную и мышечную. В соответствии со способом участия тела в общей организации сознания (точнее, с нашей точки зрения, было бы говорить о психической организации индивида) А. Валлон выделяет эмоциональное, сенсорное, проективное, символическое сознание и т. д.
К фрейдистской школе относится А. Адлер, который стал основателем индивидуальной психологии, где движущей
силой развития психики является комплекс неполноценности, в результате преодоления которого осуществляется развитие психики. Представители неофрейдизма несколько отходят от биологизаторства Фрейда, приближаясь к антропологическому психологизму и экзистенциализму. Разрабатывая целостную концепцию развития личности, Э. Фромм например пытался выяснить механизм взаимодействия психологических и социальных факторов в процессе ее формирования. Связь между психикой индивида и социальной структурой общества, по мнению Э. Фромма, имеет социальный характер, в формировании которого особая роль принадлежит страху. Страх подавляет и вытесняет в бессознательное черты, не совместимые с господствующими в обществе нормами.
Теория нелинейных динамических систем в наибольшей степени применяется к моторному развитию и функционированию. При приложении этой теории к когнитивному развитию авторы испытывают ряд трудностей. Теория Э. Телен и Л. Смит характеризует познание как динамическое, адаптивное и самоорганизующееся. Оно, как и моторное развитие, происходит шаг за шагом, от одного состояния систем к другому. Младенцы совершенствуются в когнитивных навыках через процессы исследования окружения, основанные на восприятии и действии. Действия младенцев строятся как самоорганизующиеся моторные и нейрональные субсистемы, ведущие к стабильным состояниям координации при встрече с задачей. Следовательно, действие неотрывно от восприятия и
комплекс «восприятие – действие» является основой природных категорий, на которых строятся в дальнейшем все когнитивные навыки. Переход от восприятия к знанию неизбежно предполагает формирование категорий. Согласно теории Телен и Смит, формирование категорий – это самоорганизация одновременно и восприятия, и связанного с ним действия. Однако теория испытывает сложности при интерпретации данных об очень ранних процессах категоризации у новорожденных и у младенцев нескольких часов и дней после рождения (имитация лицевых экспрессий и жестов). Представляется, что им необходимо иметь ожидания как когнитивную готовность к избирательности, лежащей в основе категоризации.
Принципиально новое представление о психологической защите возникает в сопоставлении данного феномена и рассмотрения личности в концепции В. Фанкла9. Подобно многим экзистенциальным психологам, В. Франкл отрицает наличие бессознательных психических процессов, защитных механизмов, которые, по мнению этих ученых, ортодоксально сводят духовное к различным «рационализациям», «комплексам» и «защитам». В. Франкл отвергает использование человеком специальных защитных механизмов для устранения угроз со стороны окружающей действительности и других людей. В рамках исторического, временного контекста чрезвычайные условия реальности могут спровоцировать искажение действительности в субъективном восприятии. Защита спровоцирована видением ситуации и по существу является болезнью. Анализ этой патологии приводит В. Франкла к идее о различии психического и духовного. Духовность – как высший уровень личностного существования – не нуждается в защите.
Детерминантный
комплекс в концепции психологической организации человека как субъекта развития и саморазвития (рисунок 3) представлен внешней и внутренней детерминацией. Они по аналогии с ПВ-комплексом и являются здесь составляющими Д-комплекса. Внешняя детерминация обусловлена действием внешних причин, побудителей. Наиболее полное представление о них дает концепция Е. А. Климова, согласно которой существует пять типов профессий, а следовательно, пять типов объектов: природа, человек, техника, знаки, художественные образы.
В кляйнианской парадигме влечение к смерти понимается как сопровождаемое
сложным комплексом различных бессознательных и частично сознательных (как в случае Сержа) фантазий стремление к аннигиляции воспринимающего и переживающего Я (Segal, 1997). В кабинете аналитика, однако, влечение к смерти, как полагает Фельдман (Feldman, 2000), редко проявляет себя в виде прямой деструкции воспринимающего и переживающего Я, хотя различные формы соблазна смерти или суицидальных рисков не стоит недооценивать. Гораздо чаще влечение к смерти проявляется в редукции, «подрывании» и элиминации всего, что вызывает чувства восхищения, зависимости, соперничества и особенно зависти. Элиминации (в том числе на уровне прямой или позитивной репрезентации) или искажению подвергается родительская сексуальность и креативность (фантазийная репрезентация первичной сцены), смыслы, способность к различению, которые в анализе представлены аналитиком и его способностью слушать, его продуктивным мышлением и интерпретациями. За пассивным страданием и идентификацией с полуразрушенным, опустошенным, недееспособным и обездвиженным объектом (как в случае Сержа и его депрессивной матери) может угадываться гораздо более активный деструктивный процесс атаки и изъятия жизни, смысла и ценности из работы и мышления аналитика, а также атака на собственную способность к восприятию, переживанию и мышлению (в том числе на уровне более или менее символизированных репрезентаций). Именно этот процесс Фрейд и ряд психоаналитических мыслителей, таких как Кляйн, Ривьер, Лакан, Сигал и другие, концептуализировали в терминах влечения к смерти, или Танатоса.
Рассматривая взгляды Кляйн на сепарационную тревогу и потерю объекта, Ж.-М. Кинодо отмечает, что сначала благодаря сепарации происходит мобилизация всемогущей проективной идентификации с объектом, которая препятствует осознанию ребенком объекта как отдельно существующего. Затем по
мере восприятия объекта как отдельного мать перестает восприниматься как принадлежащая исключительно ребенку (но видится в паре с отцом) и ребенок переживает чувство исключенности из родительской сексуальности. Такое переживание сопровождается желанием идентификации с родителем своего пола в соответствии с эдиповым комплексом и помогает нормальному протеканию процесса внутренней сепарации (Кинодо, 2008).
Наконец, параллельно у обсуждаемой темы вырисовывается и ярко выраженный социологический профиль. Философию традиционно интересовал познающий субъект как таковой, биологию, оперирующую «когнитивистскими» метафорами, животное определенного вида, его нервная система, комплекс рецепторов и эффекторов, психологию – средний индивид-испытуемый с определенными психическими и соматическими характеристиками, наблюдаемый в лабораторных условиях, например, ребенок без видимых отклонений и задержек в развитии (или с таковыми) конкретного возраста, разбирающий предметы разных цветов и форм по кучкам по заданию экспериментатора (хотя и в
психологических отчетах порой встречаются важные с социологической точки зрения оговорки типа «обычный ребенок, воспитываемый в западной культуре, из семьи среднего класса, посещающий начальную школу» ит.п.).
Для гуманистического понимания саморазвития характерна его трактовка прежде всего как потребности, имманентно присущей личности. Отметим, что в контексте гуманистических концепций умеет-но говорить не о потребности в саморазвитии как таковой, а о целом комплексе мотивационных явлений, связанных с присущим человеку стремлением к различным «само-». Согласно оценке А.Маслоу, для большинства принадлежащих к гуманистическому направлению психологов группа понятий, подчеркивающих ведущую роль человеческой личности в
процессах развития, является недостаточно осмысленной и дифференцированной. «Для представляющих различные группы авторов, особенно для Фромма, Хорни, Юнга, Ш. Бюлер, Ангьяла, Роджерса, Олпорта, Шахтеля, Линда и, с недавнего времени, для некоторых католических психологов, рост, индивидуация, автономность, самоактуализация, саморазвитие, продуктивность, самопознание являются, в большей или меньшей степени, синонимами, обозначающими скорее смутно представляемую область, чем четко сформулированное понятие» [Маслоу, 1999, с. 47]. Тем не менее сама идея подчиненности развития внутриличностным интенциям обозначена в гуманистической психологии достаточно определенно.
Другой позиции придерживается профессор А. Л. Репецкая, которая определяет виктимность как определенный комплекс стабильных типических социальных и (или) психологических (реже физиологических) свойств личности, которые в принципе могут подвергаться коррекции вплоть до их полной нейтрализации (устранения) и обусловливают во взаимодействии с внешними обстоятельствами повышенную «способность» человека стать жертвой преступления. В своей работе она выделяет четыре разновидности виктимности: 1) виктимогенная деформация личности как совокупность социально-психологических свойств личности, связанных с неблагоприятными особенностями социализации последней, ее неудовлетворительной социальной адаптации. В психологическом плане выражается в эмоциональной неустойчивости, неконтролируемости, сниженной способностью к абстрактному мышлению, повышенной конфликтности. В самом общем виде виктимогенная деформация личности определяется низкой культурой общения. Кроме того, она связана с другими дефектами и сдвигами нравственного и правового сознания. Ее эмпирическим индикатором является систематическое проявление названных свойств в конкретной ситуации общения. Таким образом, пишет автор, можно говорить, что виктимогенная деформация личности констатируется через сочетание личностных и поведенческих характеристик; 2) профессиональная, или «ролевая», виктимность как объективная в данных
условиях характеристика социальной роли человека, независимо от его личностных свойств повышающая опасность посягательств лишь в силу исполнения этой роли; 3) возрастная виктимность как биофизическое свойство личности. Здесь А. Л. Репецкая говорит о повышенном риске виктимизации для людей, имеющих инвалидность, и некоторых возрастных групп населения, выделяющихся в связи с наличием личностных психических особенностей, проявлением возрастной специфики, социализации и адаптации в определенных социальных условиях; 4) «виктимность-патология» – виктимность как следствие патологического состояния личности: психическая болезнь, дефицитарность анализаторов зрения и слуха, иные тяжелые соматические расстройства[24].
Примечание 3. Природа и масштабы конкретных развивающихся объектов различны, поскольку они формируются из различных компонентов, имеют различные комплексы взаимодействия в
качестве детерминант развития, соответственно, различные основания собственного существования и причинные комплексы развития, различные процессуальные характеристики, в том числе «траектории» развития, различную степень целостности – от систем организменного типа до более свободных относительно своих компонентов систем. Однако при этом между различными разновидностями процессов, как выяснено в ходе их исследования, существует много сходного, общего для них, что отличает их от других процессов и, одновременно, объединяет между собой. Поэтому процессы развития могут быть объединены в классы и виды, а в теории – типологизированы, идеализированы и т. д. Важнейшим научным результатом данного аспекта исследования развития в будущем должна стать классификация, типология и последующая каталогизация развивающихся объектов. По всей видимости, каталогизация может оказаться смешанной – в каких-то своих частях она будет типологической, в каких-то – «поименной», индивидуализированной, например, в случае развивающегося объекта «Земля» или цивилизаций и культур как развивающихся миров (что, собственно, и пытались делать в особенности О. Шпенглер, А. Тойнби и другие социальные философы).
Таким
образом, исследование системного объекта «причины преступности – преступность» связано с анализом механизма превращения объективных социальных условий в субъективное по своей природе антисоциальное явление, проявляющееся как сложная интегративная совокупность преступлений. Для уяснения этого должен быть учтен обширный комплекс обусловливающих такое превращение обстоятельств – каналы криминогенных влияний, степень или интенсивность этих влияний, взаимодействие уровней детерминации и др. Это предполагает систематизацию наиболее криминологически значимых параметров социальной среды, а также акцентированное выделение и подробный анализ параметров, характеризующих совокупность преступников. Такой подход позволяет получить следующее общегносеологическое решение: причины преступности – это закономерное, организованное по вероятностному принципу взаимодействие внутреннего состояния личности преступников с условиями среды, актуализирующими это состояние.[65]
Очень многие современные исследования показывают, что интеллект, как бы его ни определять и ни измерять (как унитарное формирование, комплекс из девяти (Gardner, 1983), трех (Sternberg, 1996) или даже ста двадцати (Guilford, 1967) компонентов), входит как составная часть в сложную динамическую чрезвычайно высокоорганизованную систему действий, зависящую также от благоприятных возможностей и мотивации. По мнению Дж. Фримен, наиболее распространенный в настоящее время взгляд на
интеллект носит более общий характер и учитывает его динамические элементы: интеллект определяется как индивидуальный способ организации и использования знаний гибким и целенаправленным образом, который в значительной мере зависит от социальной и образовательной среды (Фримен, 1999).
По мнению В. Д. Небылицына, компоненты темперамента должны в актах человеческого поведения отображать то единство побуждения, действия и переживания, которое позволило бы говорить о целостности проявления темперамента, что даст возможность относительно четко ограничить темперамент от других психических
образований личности, его направленности, характере и т. д. Таким образом, Владимир Дмитриевич четко обозначил два уровня в изучении проблемы темперамента. С одной стороны, необходимо выявить те динамические особенности психической деятельности, которые составляют темперамент, т. е. необходимо изучать темперамент, так сказать, «сверху». А с другой стороны, необходимо продолжать изучать тот природный фундамент, на котором формируется темперамент. Прежде всего, необходимо исследовать весь комплекс биологических характеристик, определяющих темперамент «снизу».
Напомним, как решал вопрос о соотношении личности и субъекта Б. Г. Ананьев: «Разумеется, разделение человеческих свойств на индивидные, личностные и субъектные относительно, так как они суть характеристики человека как целого, являющегося одновременно природным и общественным существом. Ядро этого целого – структура личности, в которой пересекаются (обобщаются) важнейшие свойства не только личности, но также индивида и субъекта» (Ананьев, 1996, с. 220). Выделяя в качестве ядра человеческой организации личность, Б. Г. Ананьев указывает, что «структура личности, сложившаяся в процессе индивидуального развития человека, сама детерминирует направление, степень изменения и уровень развития всех феноменов психического развития. С. Л. Рубинштейн именно в этой
структуре личности, комплексе личностных свойств усматривал те внутренние условия, через которые действуют те или иные внешние факторы» (Ананьев, 1996, с. 218).
У человека, который, как традиционно признано, является венцом эволюции, процесс отражения происходит на наиболее высоком уровне. Это не только физиологические реакции, а сложный комплекс реагирования мозга и всей нервной системы на окружающий мир. Психологический подход является подходом строго научным, поэтому, отбросив духовные компоненты внутреннего мира человека, психология принимает
определение человеческой психики как наиболее сложной из известных в природе систем отражения, реагирования, адаптации к окружающему миру как на биологическом, так и на социальном уровнях.
Л.C. Выготский отмечает, что «психоанализ, бихевиоризм и субъективная психология оперируют не только разными понятиями, но и разными фактами. Так, несомненно, реальные общеизвестные
факты, как эдипов комплекс психоаналитиков (неосознанное сексуальное влечение мальчика к матери и двойственное отношение к отцу. – A.A.), просто не существуют для других психологов, для многих это самая дикая фантазия. Для В. Штерна… психоаналитические толкования, столь же обыденные в школе З. Фрейда и столь несомненные, как измерение температуры в госпитале, а значит, и факты, существование которых они утверждают, напоминают хиромантию и астрологию XVI в. Для Павлова утверждение, что собака вспомнила пищу при звонке, есть тоже не больше чем фантазия. Так же для интроспекциониста не существует факта мышечных движений в акте мышления, как то утверждает бихевиорист»[15]. То, что является бесспорным фактом и объектом многочисленных исследований для одних теорий личности, с порога отбрасывается представителями других подходов. Именно поэтому перечисленные явления и факты иллюстрируют многогранность проявлений феноменологии личности и заставляют обратиться к вопросу, как изучать личность в психологии.
Пример несовладания со стрессом в дисфункциональной семье, приводящего к мужеубийству, показывает, что, несмотря на различия в типах личности женщин, совершивших преступление (тревожный и зависимый тип и
агрессивный тип), существует единый комплекс факторов, ведущий к подобным преступлениям: агрессивность супружеского поведения, создающего условия для накопления негативных эмоций и агрессивного взрыва у од них (зависимых) и поддержания агрессии с бесконечным ее «тиражированием» и переводом в плоскость неизбежного взаимодействия у других (возбудимых) женщин; дезадаптивность, непродуктивность имеющихся у женщин паттернов совладающего поведения, преобладание у них незрелых защитных механизмов. Все это в целом приводит к истощению внутренних ресурсов совладания с продолжительной стрессовой ситуацией в семье и ведет к совершению преступления.
Поэтому перед лицом опасности, воспринятой на
субъективном уровне, которая может привести к реактивации отвергнутых желаний или вытесненных комплексов (обычно агрессивных и сексуальных), субъект пытается скрыть их, отказаться от них или реализовать под видом инфантильной зависимости, вместо того чтобы подготовить их к реалистической контратаке. Таким образом он переводит беспокойство и, следовательно, тревогу (являющуюся следствием фрустрации) в различные области собственного тела.
Субъективное. Сюда следует отнести существование не осознаваемых психологических особенностей, входящих и составляющих подсознание. Это
различные стремления, инстинкты, влечения, комплексы и т. д.
В мотивации поведения психопатических личностей мотивы психопатической самоактуализации могут реализоваться в зависимости от социальных обстоятельств как в антисоциальных, так и в социально приемлемых формах. Ф. В. Кондратьев предложил выразить связь между психопатологией и преступлением в виде
комплекса «синдром – личность – ситуация». Формула «личность – ситуация» давно исследовалась в отечественной криминологии. Именно взаимодействие личности с ситуацией представляет собой источник преступления. По утверждению Ю. М. Антоняна и В. В. Гульдана, источником преступления является только личность, что наглядно видно, когда ситуация отнюдь не провоцирует на преступление[33]. То есть каждая ситуация воспринимается субъектом в зависимости от его личностных особенностей и в этом состоит ее субъективное значение.