У камина. Выпуск 2

всё в той же комнате

и в том же январе

сбегает кофе — ты уходишь,

лишь я константа в этих четырёх,

зашарканных в пыли дорог

и глобус, что не отражает мира

затёртого до дыр

и паутиной пыльной, что не дает дышать.

скрипучая кровать,

что двигалась в такт нам,

жжёт холодом ладонь

и в потолок взирает равнодушно,

что толку ей: не два — один.

всё в той же комнате,

и в том же январе,

я раскаленным утюгом

пройду твои измятые рубахи,

что никогда не вспомнят

плечо, молчанье, чемоданы.

ты всё оставил — предал всё,

лишь я константа в этих четырёх.

будь моим другом

невнятным супругом

стрекозы крыльями щекочут небеса

на континенты разбита земля

а я — всего лишь твоя.

будь моей жизнью

стань моей тайной

чтобы в ночи бросаться сердцами

нужна малость —

ты

я

моя усталость.

если камни о ставни

в доме пустом

и любимый не ждет кораблей —

значит, умерло всё.

и быть камнем-гранитом,

что на дне прозрачной воды

позабыл все дороги

и не знает пути.

если в доме твоем

мать по-прежнему ждёт

возвращенья того,

кто сорвался с цепи,

разжигает огонь —

значит, есть ещё маяки.

в бухты заходили корабли,

сбрасывали якоря.

зашла в твою комнату,

и платье спало с меня.

хотела остаться —

да нельзя.

знаешь, корабли отплывают,

даже любя.

глотать морские соли

и тошнотой захлёбываться,

впускать затёртое небо

и драть о бутылки нёбо.

в берлогах медведи зимою

в одиночку сохраняют теплоту.

в пустынях снежных

спят,

чтоб не чувствовать мерзлоту.

и я комком под одеялом

врубаю все +25,

листаю сны,

и знаешь, мне не помогает:

я не могу забвением предать.

и всё с рассветом

по сугробам

мечусь и продолжаю звать.

И ты вошел —

Подумала: напрасно.

Слетел последний лист надежд

И на пол пал.

И я вослед разгорячено

Дымила в комнате пустой.

Вот вынесли комод

И ящик пыльных книг,

Что в памяти лишь черное пятно,

И брошено истертое кольцо,

Упало медным звоном.

И ни жена, ни для бесед утеха —

Я стала тенью. Нашим эхом.

Ты стал моим ноябрем,

Рожденным в знаке Стрельца.

И я вступила в твое созвездие,

Как к чужому дому — с крыльца.

А на звездопады надежды нет.

Как нет возвращенья к юной себе.

Я прошла девять тысяч восемьсот пять дней,

Чтобы уснуть на твоем плече.