Лирика

Я иду за черту после пятой серебряной рюмки,

Я шагаю вперед и сжимаю ладонями свет.

Мною пройдена серость пустых городских переулков

И отпразднован честно с десяток парадов планет.

Мой учитель давно смертью храбрых почил за чертою,

А теперь мой черед — и наверно, я жалок и слаб,

Мне так трудно забыть, что хотел я остаться с тобою,

Мне так трудно забыть, как чего-то я ждал, и был рад,

И был спрошен, осужден, оправдан, отпущен на волю,

Опорочен, прокурен, опоен, замаран и взят,

Ошарашен, убит, заморочен, разрушен и вылечен кровью,

Я иду за черту, но я здесь, слишком здесь, мои Боги вопят:

«Твои нервы не стоят и щепки того, что принес ты нам в жертву!»

«Твои руки давно уж пора топором отрубить!»

«Не пиши, не звони и не вздумай опять предложить нам оферту!»

Эй, подъем! нам пора эту реку в каноэ с дырой переплыть.

Только что мне до их бесконечных небесных терзаний?

Я бессмертен и сам, я прожаренный в масле богов,

Я качаюсь на люстре давно, только боги об этом не знают,

Я для них просто смертный, как старого кресла остов.

Я шагну за черту, может быть, после рюмки десятой,

Ведь судьба, как игра, и я в ней уж давно проиграл,

Преферанса с Христом не ищу, а у Будды я выиграл на пятой,

Но в Судьбы темный взор я влюблен, и опять карты сдал.

Что ж теперь? Я без карт и без денег, с бутылкой,

И десятая рюмка все ближе, а я не хочу уходить…

Серебро жжет мне пальцы, и сердце проколото вилкой.

Вот каноэ у двери. Наверное, время уплыть.